«Судьба любит давать нам то, чего мы не хотим».
Оспорить это утверждение было чертовски сложно, как и обратное ему – чем больше мы чего-то хотим, тем меньше шансов, что мы это что-то получим.
«Если не спрошу, потом жалеть буду…» – подумал я, глядя на молящихся перед статуей Майтреи монахов.
Повторяя заученный наизусть текст, я разочаровывался снова и снова, когда обитатели Пелкор Чёде в ответ на мои слова лишь с виноватыми улыбками качали головами. В такие моменты я почему-то представлял себе Андрея, сидящего в одном из кафе на берегу Невы, прихлебывающего чай из чашки и глумливо ухмыляющегося.
«Наверное, если бы я прожил 150 лет, вел бы себя точно так же…»
После обеда мы поехали в Шигадзе. Там нам предстояло посетить монастырь Ташилунпо и заночевать на высоте 4200 метров над уровнем моря. Дорога туда вела весьма комфортная, не чета вчерашней, куда нас занесло из-за нашей неуемной жажды приключений. Впрочем, никто из группы не был готов к таким траблам на постоянной основе.
Лама то ли из-за больной ноги, то ли по какой-то другой причине гнал 100–120 километров в час, совершенно забыв про группу. Мы едва за ним поспевали: метаморфоза движения в колонне – если ведущий катит со скоростью 120, значит, тем, кто в хвосте, приходится топить не меньше 140–150. Благо, дорога почти не виляла и обошлись без каких-либо происшествий.
– Куда так несешься? – спросил я во время короткой передышки, которую мы устроили по дороге. – Забыл, что не один едешь?
– А? Да, блин, Макс, я… че-то не заметил даже, что так мчу. Поглядывая в зеркало, видел вас, но че-то задумался и покатил, весь в думках, про скорость вообще забыл.
Боря обескураживающе улыбнулся. Глядя на него, возникало чувство, что боль и страдания позволили ему обрести некую гармонию с самим собой и получать удовольствие от путешествия, а не ворчать по поводу и без.
«Похоже, ушиб ноги привел его в более спокойное, уравновешенное и даже чуть отстраненное состояние… хотя, может, конечно, это всего лишь побочный эффект обезболивающих…»
– Даже жаль, что путешествие уже заканчивается, – сказала Лариса. – Как-то ближе к концу стало так… комфортно, что ли.
– Спокойно, – вставил Роман.
Все закивали, соглашаясь с ними. Трудно было спорить с тем, что, когда мы остались ввосьмером, все дрязги сами собой сошли на нет, исчезла суета. И дело не только в том, что нас покинули Дмитрий и Паша; подобный эффект свойствен относительно коротким «командировкам». По сути, сейчас мы ловили момент, когда все уже освоились в новой стране, привыкли к распорядку дня, к мотоциклам и друг к другу. Плюс атмосфера Тибета неизбежно влияла на всех и каждого, и даже эксцентричный Виталик вел себя спокойнее, чем обычно.
«К концу жизни тоже будет комфортнее, чем в течение ее?» – осведомился голос.
Хотя наши обеды-ужины по-прежнему напоминали восточный базар: долгий выбор блюд, томительное ожидание, обязательное ворчание на тему «как же надоела эта тибетская еда», слежка за соседними столиками – «а ну как мою тарелку туда поставили, а я тут жду?» – и долгий распил счета в конце. Неизменный атрибут всех стадий – мобильник. Да, сейчас мы пялились в свой гаджет немного меньше, чем в самом начале, но все равно ни один из «паломников» (включая и меня, разумеется) не представлял себе прием пищи без новостной ленты и посещения соцсетей.
«Цивилизация во всей красе…»
Собственно, именно это слово пришло на ум, когда мы въехали в Шигадзе. Здесь, в сравнении с Гянгдзе, все было куда более цивилизованным: по дороге в Ташилунпо я с удивлением обнаружил среди пестрых вывесок табличку «Бургеркинг», а также вполне европейскую (по крайней мере на первый взгляд) кофейню, смотревшуюся здесь так же чужеродно, как русский в ушанке и ватнике, медитирующий в одной из пещер Самье.
Кроме того, здесь все было насквозь пропитано пафосом, так свойственным туристическим городам. Побродив по монастырю, сделав множество кадров и послушав театральное представление в стиле китайской оперы, я оставил группу, сел на лавочку за стенами Ташилунпо, раскурил сигару и взялся писать дневник. Описывать храм в подробностях не стал: по сути, он вызывал те же чувства, что и иные тибетские святыни, – красиво, дорого, с налетом мистицизма… но не покидает чувство, что ты уже видел подобное множество раз…
Когда все события минувшего дня успешно конвертировались в килобайты текста, я спрятал планшет в рюкзак и побрел в отель. Все вокруг шумело, сверкало, блестело… и, сказать по правде, немного раздражало своей навязчивостью. По счастью, мне повезло забрести на тихую улочку, и отсутствие каких-либо звуков стало настоящей симфонией для моих ушей. Я даже шаг сбавил, не желая покидать этот островок спокойствия, столь редкий в условиях Шигадзе. Взгляд мой скользил по дверям и окнам потрепанных домов, прячущих фасады в полумраке вечера… пока не наткнулся на вывеску мастерской художников танка – картин-свитков. Некоторые экземпляры висели за стеклом, привлекая внимание туристов. Задержавшись на пару мгновений, я в итоге провел у мастерской не меньше четверти часа: зрелище было поистине завораживающим – казалось бы, ничего особенного, но сама необычная фактура танка придавала типовым тибетским образам некий дополнительный шарм.