Следующей остановкой на пути стала книжная лавка. Помедлив, я толкнул дверь – скорее машинально, нежели вправду надеясь войти – и с удивлением обнаружил, что она не заперта. Продавщица, услышав скрип петель, оторвалась от чтения и с улыбкой спросила что-то на китайском. Я с помощью гугл-переводчика все-таки задал ей свой вопрос:
– Есть ли у вас книги про дихрою?
Продавщица ненадолго задумалась, а потом кивнула и куда-то ушла. Вернулась она пару минут спустя, неся в руках большую книжку в матово-красной обложке с вензелями. Все тот же гугл-переводчик помог понять, что это – книга по тибетской медицине. Продавец на пальцах показала цену, и я, расплатившись, с книгой под мышкой продолжил свой путь к отелю.
– А вот и наш волк-одиночка, – хмыкнул Лама, когда я вошел в лобби. – Что за книжка?
Они с Ребе вдвоем скучали на диванчике, дожидаясь, видимо, остальных.
– По тибетской медицине, – ответил я. – Может, в ней про дихрою будет…
– Опять дихроя, – улыбнулся Боря. – Думаешь, найдешь ее?
– Не знаю. Но, пока тут, почему бы не попробовать?
Лама кивнул и с гордостью сказал:
– Ты в курсе, что наш пробег перевалил за 1500 километров?
– Ну, для десяти дней не такая уж космическая цифра, – улыбнулся я.
– Ну да, так вроде подумаешь – немного. Но сколько впечатлений!.. Сложные, интересные, красивые и непредсказуемые дороги Тибета…
– Каждая со своей душой, – кивнул я.
– Паша только что написал, – сказал Ребе, помахав в воздухе телефоном. – Который «чайный мастер»…
– Ну, звучит ведь, звучит! – хохотнул Лама.
– Что говорит? – с улыбкой спросил я.
– Говорит, нормально долетели.
– Про чай не написал? – вставил Боря.
– Не-а, – покачал головой Ребе. – И про долг ни слова.
– Ладно тебе, напишет, – отмахнулся я.
– Да я не сомневаюсь, но… хоть бы спросил, куда деньги перевести.
Саша заметно нервничал, и виной тому, разумеется, было не только наплевательское отношение Паши к своему же обещанию вернуть долг сразу по возвращении в Москву, но все в совокупности. По сути, Ребе больше всех натерпелся от капризов «чайного мастера» – вспомнить хотя бы, как он гнал вниз мотоцикл Ларисы, брошенный Пашей на вершине монастыря. Но обиднее всего, что за разруливание ситуации с оплатой ремонта, которое отняло у нас уйму сил и эмоций (а возможно, и по тыщенке баксов), Паша даже не сказал спасибо, словно это была наша прямая обязанность – разобраться с его проблемой, которая могла подставить всю группу. По всей видимости, именно это выводило Сашу из себя.
Я же – то ли из-за общения с голосом, то ли из-за некой психологической усталости – уже не принимал происходящее так близко к сердцу, а потому лишь повел плечом и сказал:
– Ну сам ему напиши, раз так переживаешь.
– Да сейчас же…
Некоторое время Саша набирал сообщение, а потом тихо усмехнулся чему-то.
– Что там? Ответил? – оживился Лама.
– Не. Новость его увидел, с фотками, в мордокниге цукерберговской. Верхний комментарий зацените.
Саша протянул нам телефон, и мы с Борей уставились на экран. С фотографии нам улыбался некий мужик в черном костюме с цветастым логотипом на груди. Позади мужика находилась аэротруба, инструктором которой он, видимо, и являлся.
Комментарий незнакомца гласил:
«Лучше бы деньги, потраченные на путешествие в Тибет, нищим детям Тибета отдали!!!»
Я, признаться, слегка опешил от такого заявления. И эти слова изрек не Далай-лама XIV, не иной добродетельный человек, посвятивший свою жизнь борьбе с голодом и болезнями, а обычный русский мужик, который, готов спорить, никогда не занимался благотворительностью.
Открыв на своем планшете Пашину страницу, я долистал до нужного комментария и застучал по экрану, набирая ответ:
«1) только завистливым уебкам приходит в голову считать чужие деньги;
2) только скудоумным баранам свойственно считать, что в Тибете царит нищета, тогда как тут кругом первоклассные детские сады, школы и медицина. Люди, которые никогда не бывали в Тибете, но при этом сочувствуют нищим детям Китая, ничем не лучше американских реднеков, всерьез рассуждающих о том, что по улицам России бродят белые медведи с балалайками и водкой;