Все это Дик мог рассказать толстому доктору, но не рассказал. Он считал, что Паркеру и так должно быть все понятно: ма пообещала принести деньги, потому что испугалась за его, Дика, глаз, потому что ему было больно.
Так он и ответил Паркеру.
- Глаз болел, - тихо сказал Дик. - Он у меня и сейчас болит.
- Хм, причина веская, - согласился толстый доктор и засопел, будто в холодную воду полез. - Мне лично кажется, что против этого возразить трудно, но, понимаешь, система возражает. Она с твоей ма не согласна.
- Какая система? - не понял Дик.
- Ну та, что принята у нас. Твоя ма говорит:
«Моему сыну больно, моему сыну нужно помочь, лечите его». А система отвечает: «Извините, миссис Гордон, у нас дело поставлено иначе, у нас полагается так: есть деньги - есть лечение, нет денег - нет лечения». Это до того понятная, до того простая система, что с нею спорить трудно. Во всяком случае, я, при всем моем расположении к тебе, изменить ее не возьмусь. Мне это кажется не-воз-можным.
Хотя последнее слово доктор произнес по слогам, смысл его речи яснее не стал. Разобраться в рассуждениях толстяка было не так просто. Да Дик и не очень пытался. Он уловил только основное: раз изменить систему невозможно, значит, ему, Дику, ждать нечего, ему бы сейчас домой добраться.
Паркер тем временем надел с помощью Грейди пальто, поправил перед зеркалом шляпу и взял в руки палку с серебряным набалдашником в виде шара. Паркер, видно, к себе собрался; у него, видно, часы приема подходили. А ведь его кабинет, где он принимает больных, на 12-й Нижней, рядом с аптекой.
От аптеки добежать до дому Дику ничего не стоит.
Дик вскочил с кресла, подошел к толстяку, закинул, глядя на него, голову вверх и просительно произнес:
- Док, пожалуйста, я домой хочу. Возьмите меня с собой…
Паркер поднял палку к лицу, постучал набалдашником о зубы:
- Ты сегодня в форме, Дик: который раз припираешь меня к стенке. Оставить тебя и уехать действительно не годится.
Посмотрев на серебряный шар трости, будто спрашивая у него совета, доктор обратился к гардеробщику:
- Грейди, выдайте юному джентльмену его верхнее одеяние и подловите, пожалуйста, такси для нас.
Положив на барьер куртку Дика, Грейди, волоча ноги, вышел на улицу. Доктор и Дик - за ним. Гардеробщик вынул из кармана свисток. Он ждал, не покажется ли такси.
На тихой улице движение было небольшое. Проехал пестро раскрашенный фургон с надписью: «Объединенная фруктовая компания»; проехал, тоже раскрашенный, но в другие цвета, грузовик с надписью: «Кока-кола»; проехало несколько легковых машин, а такси все не было. Наконец издали показалась машина с фонариками на крыше кузова. Грейди собрался дать свисток, чтобы остановить такси, но машина сама затормозила у крыльца. Дверца открылась. Из автомобиля вышла… Дик глазам своим не поверил: из автомобиля вышла ма.
- Дик, мальчик мой! - бросилась она к сыну. - Я так спешила… Ну, как ты? Как глаз, болит? Почему ты здесь?
Дик ничего не ответил, он боялся расплакаться от волнения.
Мать увидела, как дрожат губы Дика, как наливается влагой незавязанный глаз, и поняла: сейчас его лучше не трогать.
- Доктор, - обернулась она к Паркеру, - что случилось, куда вы собрались с Диком?
- Домой, миссис Гордон. Лицо матери просветлело:
- Домой? Значит, лечебница не нужна, можно без лечебницы обойтись?
- Я бы этого не сказал… - пожал широкими, как диванные валики, плечами доктор. - Просто Дика пока не приняли в лечебницу.
- Почему же? Неужели места нет? Ведь вы созванивались.
- Нет, место есть, но нет этого… - Пальцами правой руки Паркер сделал движение, каким пересчитывают деньги.
Миссис Гордон смутилась:
- Да-да… Я не могла раньше. Сдать полис оказалось вовсе не просто.
- И вы сдали? - Паркер наклонил голову в широкополой шляпе.
- И ты сдала? - поднял Дик голову в повязке.
- Сдала… Куда пройти, чтобы внести деньги? Услышав слово «деньги», Грейди, ни слова не говоря, распахнул дверь. Все вступили в холл. Мать сняла пальто и шляпку, Паркер снял пальто и шляпу, Дик снял куртку.
Мать и доктор ушли куда-то. Дик снова сел в кресло. На этот раз ждать пришлось недолго. Скоро появилась довольная, улыбающаяся миссис Джен:
- Ну вот, Дик, теперь всё в порядке. Пойдем, надо тебя скорее в постель уложить. Ты, должно быть, совсем замучился, бедняжка.
Дик действительно еле держался на ногах. Ничего не говоря, он покорно поплелся за сиделкой.
Они снова пошли по коридору с дорожкой. Дик не заметил, как сзади кто-то нагнал его, обнял за плечи, привлек к себе. Он даже не сделал попытки обернуться, он и так совершенно точно знал: это ма.