Белый кое-что об этом слышал, а кое в чем ему помог разобраться парень. Через пять минут Фрэнк уже понимал все.
Да, дело выгодное. Рискованное, но выгодное. В Ныо-Йорке очень много охотников до сигарет с тремя крестами. Таких парочку выкурить — все равно что стакан виски выпить: человек сразу дуреет. Это потому, что к табаку примешан наркотик. А наркотик — страшная штука, хуже всякой отравы.
И вот, хотя выпускать сигареты с дурманом нельзя, хотя торговать ими нельзя, их тайно выпускают, ими тайно торгуют. Большим дельцам, которые этим занимаются, — ничего, а мелкоте — хуже. На них отыгрываются. Чуть полиция заметит, кто торгует из-под полы отравленными сигаретами, — сразу хватает. И тогда уж от тюрьмы не отвертеться.
— Значит, надо не попадаться, — поучал парень. — Торгуй с головой, торгуй и посматривай. Зато жить будешь, как бог. В ноги мне должен кланяться, что к золотому делу тебя пристроил.
Фрэнк отдал свои два доллара и получил две пачки сигарет с крестами. Ему хотелось жить, как богу, он готов был идти на все, лишь бы побольше денег заработать.
Но сигареты с крестами оказались беспокойным товаром. Фрэнк это почувствовал с первой же минуты. Не успел он спрятать пачки «Кэмела» в карман, как парень оглянулся на тихий свист бармена, вскочил со стула и скрылся через дверь позади стойки бара.
Сообразить, что произошло, было нетрудно: покачивая дубинками, в бар вошли два полисмена. Вошли, остановились у стойки, взяли по стаканчику и о чем-то заговорили с барменом. Разговаривая, они оглядывались на тех, кто сидел в зале. Посмотрели копы и на Белого. Даже как-то особенно посмотрели: не сразу отвели глаза, а задержались, уставились.
Белесые волосы на голове Фрэнка зашевелились от ужаса. Всё! Погиб! Может быть, бармен его предал, может быть, копы через окно за ним и за парнем подсматривали… Сейчас они подойдут к нему, найдут сигареты с тремя крестами, арестуют, заберут в тюрьму.
Цветом лица Белый стал похож на куртку бармена, с той только разницей, что та была накрахмалена. Что делать, как спастись?
Красные кроличьи глаза растерянно перебегали с предмета на предмет: столы, стойка, широкое окно, дверь… Ага! Только при виде двери Фрэнку пришла наконец та простая мысль, которая должна была прийти с самого начала: надо улизнуть. Белый выбрался из-за стола и, прижимаясь к стене, пошел к выходу. Странно: полисмены чего-то медлят, не окликают. Их громадные ручищи не протягиваются к нему, чтобы схватить за шиворот.
Вряд ли нашлись бы у Белого силы открыть дверь. Его счастье, что она открылась с посторонней помощью: в бар вошел посетитель. Белый выскочил на улицу и побежал. Он бежал, боясь оглянуться. Он сейчас в самом деле напоминал кролика, за спиной которого лают собаки и скачут охотники.
Кролик мчался, пока несли ноги, пока не отказало сердце. Но довольно скоро ноги стали заплетаться, а сердце начало вести себя так, будто хотело выскочить и самостоятельно побежать по замусоренному тротуару Бауэри-стрит.
Белый убавил шаг. Погони, кажется, не слышно. Белый огляделся: где он, в какую сторону его занесло? Оказалось, в нужную. Вот улица, которая ведет на 12-ю Нижнюю. Еще три квартала — и он дома.
Свернув с Бауэри-стрит, Белый окончательно пришел в себя. Фу, кажется, обошлось! И дернуло же его связаться с этими проклятыми сигаретами. Два доллара отдал, подумать только!..
Белый стал прикидывать в уме, заработает он или разорится? Выходило все же, что заработает. Надо только не быть трусом, надо не бояться делать дело. Ведь это действительно золотое дно!
Размышляя о золотом дне, Фрэнк забыл обо всем. Он даже не заметил, как нагнал и перегнал парнишку в кепке с поломанным козырьком и с торчащими из-под нее огненными вихрами. Будь на улице достаточно фонарей, их нельзя было бы не заметить. Но улица освещалась плохо, и Фрэнк прошел мимо Бронзы.
Майк еле передвигал ноги. День у него сегодня выдался хлопотливый. После сбора на пустыре он побывал в редакции «Голоса рабочего», отдал фотографию Дика и подтвердил: газетчики завтра будут.
После этого он побывал в лечебнице «Сильвия», повидал Тома и показал ему список мальчиков, который составил Фрэнк Темный своей знаменитой паркеровской ручкой.
Сейчас Бронза возвращался домой, полный беспокойства: подведут или не подведут ребята? Соберутся или не соберутся завтра под вечер все тридцать восемь человек? Что касается двух газетчиков, недостававших для круглого счета, то забота о них неожиданно отпала. Дело это взял в свои руки Том. Он заявил, что редакцию подводить нельзя, что раз Майк взялся привести сорок человек, то они должны быть приведены, и что, коли на то пошло, он сам берется быть тридцать девятым, а сороковой тоже найдется, он его приведет.