Но что это? Почему «мессер» не выходит из «пике»? Словно тяжелый камень, приближается он к земле все быстрее и быстрее! Не вышел… Конец ему!
В последнее мгновение над самолетом врага взлетела черная точка. Это катапультировался летчик.
«Мессер» врезался в землю с неимоверным грохотом. В ту же секунду его охватило высокое, бурлящее, прожорливое пламя.
— Сбили! Сбили! Сбили мы его! — обезумев от радости, кричал сзади Богомолов.
Илита обернулась к нему:
— Он сам себя погубил. — Затем она добавила с улыбкой: — А мы ему только помогли в этом!
Неожиданно «Ласточка» стала плохо слушаться, заваливаться на крыло. Илита с тревогой посмотрела вниз. Вот повезло — под ними не море, а длинный песчаный пляж! Только бы песок оказался достаточно плотным…
Вскоре потерявшая управление «Ласточка» врезалась в песок. Илита закрыла глаза: «Сейчас машина перевернется!..» Нет! Сделав несколько странных скачков, «Ласточка» остановилась. Послышался громкий треск. «Шасси полетело», — успела отметить про себя Илита. Затем на минуту сознание оставило ее.
Она пришла в себя и оглянулась на Богомолова. Он был бледен как полотно, губы его кривила боль.
— Что с тобой? — спросила Илита. — Ты ранен?
— Не знаю, — медленно заговорил Богомолов. Он вдруг схватился руками за правый бок и привалился к борту кабины. — Вот тут, вот тут… больно…
Илита с трудом вытащила Богомолова на крыло, потом спустила на землю. Стрелок-радист не мог стоять на ногах. Он лег на песок, расстегнув с помощью Илиты ватник.
— Кровь… — тихо сказал он. И действительно, на комбинезоне выступило ярко-розовое пятно. — Все-таки зацепило. — Прижав рану руками, он растерянно, совсем по-детски смотрел на Илиту.
Илита подняла голову, огляделась. Хоть бы люди из поселка появились! А то ведь одна с Богомоловым она не справится.
Метрах в ста от берега, в завале скал, мелькнул купол парашюта. В первую минуту Илита не могла понять, что это за парашют. Потом вспомнила: фашистский летчик!
Что же делать? Остаться с Богомоловым или попытаться задержать фашиста? Богомолов, тоже заметивший купол парашюта, кивнул Илите:
— Иди. Поймай его…
Илита измерила взглядом расстояние до скал и вдруг побежала, выхватив на ходу пистолет из кобуры.
За скалами открывалась небольшая поляна. За поляной — лес. Там уж беглеца не так-то легко будет найти.
Однако фашист затратил довольно много времени, чтобы перебраться через гряду скал. Илита настигала его. Она даже не взглянула на обмякший парашют с перерезанными стропами, что валялся на каменистой площадке, — некогда! Когда фашист взобрался на самый гребень возвышенности, Илита была от него метрах в тридцати. Стрелять она не хотела: важно взять летчика живьем.
Вот и она на гребне. Немец, согнув колени, быстро съезжал вниз по каменистой осыпи. Расстояние между ними явно увеличилось. Илита решилась. Стоя наверху, она внимательно прицелилась и выпустила в фашиста три пули, стараясь попасть ему в ногу. Мимо! Мимо! И снова мимо! Не повинуются ей руки после штурвала, после волнения, связанного с вынужденной посадкой!
Прежде чем броситься вслед за фашистом, она оглянулась. Со стороны моря, отрезая беглецу путь к побережью, шел на всех парах маленький сторожевой катер с тремя матросами на палубе. Видно, заметили моряки, как упал «мессер», как раскрылся парашют, и теперь шли на поиски вражеского летчика.
Илита побежала за немцем. Тот уже приближался к лесу, когда на опушке показались люди из поселка.
— Хенде хох! — крикнула Илита. — Руки вверх!
Но фашист не собирался сдаваться. Он круто повернул и бросился в сторону от побережья — это был единственный свободный путь, обещавший фашисту спасение. Правда, чтобы уйти от преследователей, летчику надо было перелезть через высокую бетонную стену. Стена предназначалась, должно быть, для виадука, а быть может, служила защитой от оползней.
Судорожно цепляясь за выступы, фашист карабкался вверх. Он лишь один раз оглянулся и встретился глазами с Илитой, которая, опередив людей из поселка, была уже совсем близко.
— Хенде хох! — на всякий случай снова крикнула Илита.
Но немец, наверно, и не слышал ее. Это был очень молодой рыжий парень, с длинным лицом, перепачканным то ли машинным маслом, то ли землей. Илита обратила внимание на его руки: тонкие, но сильные и сплошь покрытые кровью.