Раненые уже прикрывали самолет Илиты ветками, принесенными из лесу. Она пошла вслед за мичманом к катеру. И больше не оглянулась: боялась, что, если оглянется, заплачет.
ПО ПРИКАЗУ СЕРДЦА
Прошло три месяца, а Илите казалось — промелькнули три дня. За это время случилось немало событий и на фронте, и в эскадрилье майора Джапаридзе, и в жизни Илиты.
Гитлеровцы были разбиты под Москвой — не удалось им, как об этом трещало фашистское радио, встречать 7 ноября на Красной площади. Сокрушительный удар нанесли врагам наши части у Ростова — фашисты откатились, оставили город. Укреплял оборону блокированный Ленинград. Героически держался Севастополь. Чтобы отвлечь от него силы противника, было решено высадить десанты моряков в Керчи и Феодосии. Моряки высадились внезапно, с боями заняли Керчь и Феодосию и сейчас медленно расширяли плацдарм.
Эскадрилья майора Джапаридзе теперь дислоцировалась на одном из аэродромов Таманского полуострова.
Три месяца назад Илита посадила свою израненную «Ласточку» на песчаный пляж безымянного поселка. Три месяца назад… Будто вчера это было! Но время течет как вода, быстро и необратимо. И вот уже на пороге Новый год!
До воины это был один из самых ярких, самых красивых праздников. Ждали его с трепетом, с каким-то чудесным волнением, загадывая, что принесет с собой Новый год. И когда часы показывали двенадцать, лица людей освещались надеждой. Родные и близкие собирались вместе за праздничным столом, чтобы поздравить друг друга, пожелать счастья и здоровья, мира и благополучия в наступающем году. Веселье, шутки, смех, красивые тосты сопровождали этот праздник.
Но сегодня, в преддверии Нового года, Илите было не до веселья. Тоска то и дело тяжелым обручем сжимала ее сердце. Илита и сама не могла толком понять, что тому причиной. Казалось бы, нет особых поводов для грусти. Дела на фронте идут получше. Наконец-то Красная Армия дала почувствовать свою силу гитлеровским воякам. Миф о непобедимости фашистской армии был развеян, и это придало бодрости народам Европы, борющимся с нацистами. И письму Харитона надо радоваться, хотя чуткое сердце Илиты и уловило в нем какие-то горькие, тревожные нотки. Писем от Харитона давно не было, и то, что этот треугольничек, не найдя ее под Лазаревским и на Дону, добрался сюда, на Керченский плацдарм, следовало считать чудом из чудес…
А может быть, все дело в том, что вчера ночью Илита видела горящий, истерзанный Севастополь? Она уже не раз летала в Севастополь, но недавняя картина пылающего города поразила ее. Как можно жить в таком аду?..
Она вспоминала Севастополь, и мысли одна тяжелее другой роились в голове.
Илита сидела за столом в холодной, неуютной комнате. Она была в теплой кожаной, на меху, куртке, на ногах меховые унты. И все же ее била дрожь.
Пытаясь отвлечься, она снова взялась перечитывать письмо Харитона. Неспокойно, видно, Харитону, сердце у него не на месте. Или знает он что-то о войне такое, чего Илите не известно? Что немцы все-таки сильны? Что они готовятся к новому наступлению?
«Ах, не надо думать об этом!» — остановила себя Илита.
Свое письмо Харитон написал на родном языке — пожалуй, впервые за время войны. Это было большим и щедрым подарком для Илиты. По-русски она писала теперь лучше, чем раньше, но родное слово и пахло по-своему, и звучало особенно. Илита несколько раз прочла письмо Харитона, и теперь, если бы случилась нужда, сумела бы наизусть повторить его. Только читать письмо приятнее. Вроде опять разговариваешь с любимым, вроде прикасаешься к нему: к его рукам, губам, сердцу.
«Ночью я снова стану орлом, — шутливо писал Харитон. — Поднимусь в небо и полечу далеко-далеко, в чужие, недобрые края. Но, кажется, орлы не пишут писем? Не видела же ты орла с пером в руке, склонившегося над листочком бумаги. Так что некоторое время не жди от меня весточки, дорогая… Только куда бы ни забросила меня судьба, ты всегда будешь у меня в сердце, словно ласточка в родном гнезде.
Мы устали от разлуки — и ты, и я. Но кому жаловаться на это? Время сейчас не такое, чтобы жаловаться, да и некому жалобы разбирать. Война! Огненный вихрь на нашей земле не стихает. Каждый день гибнут люди — тысячи замечательных людей. Когда все это кончится? Кто ответит на этот вопрос? Но без надежды нельзя воевать, нельзя жить. И да будет так, как мы с тобой, любимая, договорились, ладно? 22 июня 1941 года — день нашей несостоявшейся свадьбы. 22 июня в год окончания войны! — наша новая свадьба! Дай руку, радость моя! Хорошо? Я пожимаю твою руку от всей души! Тебе не больно?..