Нужно было контратаковать прорвавшегося врага. Но откуда взять для этого силы? Генерал Петров обратился к Красникову. И Красников, смертельно усталый, бледный от бессонницы, начал искать выход из создавшегося положения.
Он вызвал разведчиков. Объяснил им обстановку. Сказал, что свежих частей в гарнизоне Севастополя нет, и единственная группа, способная выручить роту Гуриева и оттеснить фашистов от позиций артполка Чичугина и Железняка, — это разведчики. Конечно, их мало. Но он, Красников, выделит в распоряжение Никонова еще человек сорок — пятьдесят.
— Что ж, надо — значит, надо, — ответил за всех Никонов. — Только дело это треба хорошенько обмозговать.
— Думай, думай, старшина, — согласился Бритый Барс. — Но одно знай: времени у нас в обрез, немцы-то Гуриева доколачивают, скоро и за артполк примутся…
Отпустив разведчиков, Красников попросил Илиту задержаться.
— Пойдешь с Никоновым, — сказал он Илите. — А то, я слышал, тебе пороха на земле хочется понюхать. — Он устало вздохнул. — На опасное дело вас отправляю. Не послал бы тебя… Но посылаю, потому что верю: ты не подведешь. Да, кстати, Гуриев — твой земляк, осетин…
«Гуриев, Гуриев, — повторила Илита про себя. — Знакомая фамилия. Гуриевых много, и кое-кого я знаю. Только о каком Гуриеве идет речь?»
Илита не обратила внимания на то, что впервые со времени пребывания в полку Красников назвал ее на «ты». А для самого Красникова это было своего рода братанием. Он говорил «ты» только тем, кого искренне полюбил. Илита нравилась суровому командиру полка и как красивая, скромная девушка и как мужественный, цельный человек.
Через полчаса у Никонова был готов план рейда. Опытный солдат, знавший окрестности Севастополя как свои пять пальцев, он рассудил, что к роте Гуриева можно добраться через минное поле, то есть именно там, где немцы не рассчитывали на прорыв. Гуриев, по-видимому, и сам считал это минное поле непроходимым. Во всяком случае, когда еще была связь между ротой и артполком Чичугина и Железняка, он сообщил, что фашисты силой в два батальона прижимают его к минному полю.
Никонов был уверен, что его группа пройдет минное поле и выведет из-под огня роту Гуриева.
Миновала полночь, когда группа отправилась в путь.
Бойцы шли уже два часа. Кто бывал в Крыму весной, знает, как темны южные ночи. Ориентироваться было трудно. Сами того не ведая, немцы помогали бойцам находить верное направление: то и дело с вражеских позиций взмывали в небо ракеты — наши очень точно называли их «фонарями». Да кроме того, на исходе второго часа, когда до Инкермана было уже совсем близко, горизонт вдруг окрасился многочисленными вспышками разрывов — там рота Гуриева отбивалась от двух батальонов фашистов.
Быстрый марш почти в полной темноте утомил бойцов. Но Илита, наверно, устала больше всех. Ноги налились свинцом. Во рту пересохло. Дыхание стало прерывистым. Илите казалось, что они идут не час, не два, а сто часов. Когда же конец пути?
Пересеченная местность. Ложбина, а потом холм. Новая ложбина и новый холм. Эти мгновенные перепады могли бы привести в отчаяние кого угодно. Но дело было не только в перепадах. Все кругом усеяно воронками от снарядов и бомб. Не всегда различишь их в темноте ночи. Так что матросам из полка Красникова, шедшим на выручку роты Гуриева и артполка Чичугина и Железняка, приходилось чуть ли не руками ощупывать каждый метр дороги.
И все-таки Илита завидовала своим товарищам. Они мужчины, они как-то увереннее чувствуют себя на войне. А у нее временами так сводило ноги судорогой, так резало грудь от недостатка воздуха, что она еле сдерживалась, чтобы не попросить о привале.
Густой голос старшины Никонова произнес где-то впереди:
— Ложись! Ждать сигнала!
«Наконец-то! — обрадовалась Илита, падая на землю. — Пришли».
Она несколько минут лежала, прислушиваясь к недалекому шуму боя. Потом перевернулась на спину, положила автомат на грудь и, отдыхая, бездумно глядела в темное небо.
Она заставляла себя дышать ровно. Надо набраться сил, чтобы в бою действовать быстро и ловко, чтобы ни на локоть не отстать от мужчин.
Однако мало-помалу прежние мысли снова завладели ею. Здорово все-таки, что Бритый Барс послал ее в бой. Она так ждала этого часа! И вот он наступил…
«Откуда же мне известна фамилия Гуриева? — думала Илита. — Уж не сын ли это старого Вано Гуриева из Куртатинского ущелья?»
Вано Гуриева Илита знала хорошо. Она познакомилась с ним, когда ее выбрали в Верховный Совет. Бывала в доме Вано, охотно советовалась со стариком, слушала его рассказы о старом. Вообще дом Вано Гуриева горцы не обходили стороной. Знали, что хозяин — человек хлебосольный, отзывчивый, мудрый. Кстати, Вано Гуриев был одним из самых почетных гостей на свадьбе Илиты и Харитона.