Заглянув в те глаза, я тотчас потупилась – нужно было либо что-то ответить ему, либо уйти. У меня возникло чувство, что на сей раз он меня не отпустит.
– Принц заезжал.
Воцарилась тишина, слышно было только журчание воды за пределами нашего тайного убежища.
– Прошло все не очень, скажем так, – пробормотала я, надеясь, что такое объяснение удовлетворит дозорного.
Тихо хмыкнув, тот уточнил:
– Ну так вы обручились?
Я усмехнулась и снова прислонилась к стене пещеры – ко мне постепенно возвращалось ощущение собственного тела.
– Не похоже на то.
Снова тишина.
– Значит, ты разочарована, – предположил Клык и, словно хищник, нагнул голову вбок, не сводя с меня блестящих глаз.
– Что-то вроде того. – Я рассекла подол кружевного платья кинжалом, который теперь носила на бедре, и взгляд воина обжег мои голые ноги, как раскаленное клеймо. – Ты мечи свои принес?
В ответ он вытащил оба клинка из ножен.
– Ты завела привычку носить оружие.
– Отчаянные времена, – процедила я – обрадовавшись отступлению паники, я в очередной раз забыла, что нахожусь там, где не следовало бы, да еще и в компании багрового засранца с той стороны ущелья.
– Наслышан, – напевно произнес он.
На меня накатило раздражение – липкое и густое. Я сунула кинжал обратно в ножны на бедре и выхватила у него короткий меч с изумрудами на темной рукояти.
– Твоя работа? Я про Весенний лес. Городок у реки и деревни.
– Не стоит задавать вопросы, ответы на которые придутся тебе не по вкусу, – промурлыкал Клык, вращая меч. Его глаза неотступно следили за мной – сверкающие как лед и совершенно бездонные.
– Ладно, – сказала я с беспечностью, которой во мне не было. Вняв его совету, я направила ярость в полезное русло и, стиснув потертую рукоять меча, приняла боевую стойку.
В его синих глазах мелькнула озорная усмешка.
– Потанцуем, солнышко?
– Я уже заждалась приглашения.
Мы одновременно сделали выпад – клинки сошлись, и на наших лицах расцвели одинаковые улыбки. Рука дрогнула от усилия, которое мне пришлось приложить, отражая его удар, и я заскрежетала зубами.
– Что-то ты не в форме сегодня, – произнес Клык скучающим тоном, когда я, подавшись вправо, сделала резкий выпад вперед, и его меч остановил мой – сталь сошлась на уровне его груди, располовинив его улыбку, а наши животы соприкоснулись.
Оттолкнувшись от него, я тяжело выдохнула:
– Я в форме.
И перехватила рукоять меча обеими руками, готовясь отразить его вертикальный замах.
Но сама не заметила, как оказалась на земле: Клык совершил обманный маневр, и теперь мой затылок покоился в большой ладони дозорного, а острие его меча целилось мне в горло.
– Погибла, – прошептал он, прижавшись всем своим жестким телом к мягкому моему.
И заморгал, будто сам только что это осознал – густые брови сошлись над кобальтовыми глазами.
– Вот громадина. – Это было единственным, что пришло мне голову – слова слетели с моих уст раньше, чем я осмыслила, как он может их воспринять.
Синие глаза распахнулись и тут же прищурились, губы расползлись в улыбке. О звезды, какие у него были безупречные зубы, ослепительно-белые и в темноте – даже его длинные острые клыки.
– Сочту это за комплимент. – Его улыбка увяла. – Хотя что ты можешь в этом понимать?
Я набрала в руки земли и приготовилась метнуть ту ему в глаза, если понадобится, а затем скинуть его с себя, но тут меч Клыка упал рядом со мной, а сам он приподнялся. Лишь немного. Волосы ниспадали ему на лоб. Его мощные руки перекрывали мне путь к отходу.
Никогда прежде я не чувствовала себя миниатюрной. Подобное вообще меня раньше не тревожило.
До этой минуты.
До того мига, когда я ощутила силу, первобытную и кровожадную, которую излучало все его существо. У меня перехватило дыхание, стыдливо вспыхнуло лицо.
Я так ничего и не сказала, и он, вероятно, ощутив жар моих горящих щек, тихо спросил:
– Он поцеловал тебя?
Я не сразу вспомнила о существовании принца, и хотя ответом я Клыка не удостоила – это его не касалось, он прочел все по моим глазам и ощупал взглядом мое лицо.
– Куда?
– Слезай, – сглотнув, хрипло выдохнула я.
Еще одна возмутительная ухмылка.
– Ты ведь этого не хочешь. Говоришь так, только чтобы избежать позора.
Я заскрипела зубами от злости и все-таки призналась:
– Он поцеловал меня в щеку.
Клык без предупреждения припал ко мне и принялся водить кончиком носа вдоль моих щек, пока не учуял то, что искал, – хотя с тех пор я умылась уже не раз, – и с силой втянул воздух. А затем, когда я запустила руки ему в волосы – поразительно мягкие, – чтобы оттянуть его голову от себя, лизнул мою кожу.