– Милена я.
– Как-как? – притормаживает Мишаня, оглядываясь. – Милана?
– Ми-ле-на!
– А-а-а, – улыбается, – Милка, значит. Ясен красен, какое у тебя еще могло бы быть имя. На Настеньку ты слабо тянешь. Без обид.
– Я не Милка! – надуваю губы как раз от той самой обиды. – Милка – это вон, – киваю, – корова у вас на лугу. А меня зовут Ми-ле-на! Очень, между прочим, красиво!
– Ну да, – пожимает плечами этот невыносимой мужчина, – я так и сказал.
Мы пересекаем огромную территорию за домом. Брусчатка тут заканчивается и я, психанув, стягиваю туфли, топая дальше босиком. Благо, под ногами и везде вокруг зеленый газончик. Явно заботливо подстриженный газонокосилкой. Куда ни плюнь – цветущие деревья. По левую руку возвышается небольшой деревянный домик. Чем-то похожий на летний. А по правую виднеется огород. В сторону него-то мы и сворачиваем.
– Миша, а вы уверены… – начинаю и захлопываю рот, получив взглядом выстрел в голову. – Поняла, молчу.
Пересекая бесчисленное количество грядок, мы огибаем кусты малины, о которые я умудряюсь расцарапать себе ноги, и… прямо перед нами неожиданно вырастает второй домик. Больше смахивающий на сарай для лопат. Пожалуй, самый ужасный на всей территории участка. Слегка покосившийся от времени. Ветхий, серый, с огромными дырами в стенах. Но весь ужас заключается в том, что мой “спутник” прямо перед этим сараем и останавливается, хватаясь за ручку хлипенькой деревянной двери:
– Пришли.
– Куда? – хлопаю я ресницами.
– Куда-куда. К твоему номеру со всеми удобствами, – распахивает дверь. Она открывается с таким жалобным скрипом, что я совсем была бы не удивлена, отвались она с петель.
Я делаю шаг, заглядывая внутри и тут же с ужасом отскакиваю назад.
– Вы же не серьезно, да?! Здесь хранятся садовые инструменты!
Дикарь заглядывает внутри и задумчиво хмыкает:
– И правда.
Я выдыхаю, а это мужлан передергивает плечами, заявляя:
– Не страшно. Щас подвинем.
– Э-э-э! А спать я буду где? На прогнившем полу?
– Обижаешь, принцесса. Принесу тебе раскладушку. У хозяина в гараже есть. Старенькая. Запасная.
– Старенькая? Запасная? Нет! Категорически нет. Я не могу здесь оставаться! Да этот сарай держится на честном слове! Это опасно для жизни. А дыры? Вы видели, какие в стенах дыры? Если меня мыши унесут? А даже если не мыши, то комары точно сожрут! Я не могу здесь спать. Это полная антисанитария!
– Ну, не можешь так не можешь, чего вопить-то так? – закрывает дверь дикарь. – Тогда можешь возвращаться в своей кабриолет. Там-то без крыши над головой, разумеется, приятней будет ночевать, – заявляет и… уходит.
Просто уходит!
Я в полном офигении провожаю широкую спину взглядом. Бегаю глазами с сарая на мужчину и обратно. Кусаю губы, переминаясь с ноги на ногу. А какие у меня, собственно, варианты? Вернуться в столицу и потерять работу? Отправиться через месиво, рискуя опять застрять? Ситуация – труба! А тракторист Мишаня все дальше и дальше…
Быстрее, чем соображаю, что несу, кричу:
– Ладно, черт! Хорошо. Я согласна. Пойдет мне ваш… сарай.
Дикарь останавливается и, заложив руки в карманы своих военных штанов, медленно оборачивается. Смотрит так, словно совсем от меня такого не ожидал. Переспрашивает:
– Согласна?
– Да, – бурчу. – Согласна. Можно мне эту, раскладушку вашу запасную. И где здесь ванная? – спрашиваю и добавляю уже тише: – Она совсем бы мне сейчас не помешала.
От ответной улыбки, что растекается по губам мужчины, мне по-настоящему становится жутко…
Глава 7. Этот день я так и не пережила
Милена
– Нет, вы точно издеваетесь, – округляю в ужасе глаза. – Это не ванная!
– Тонко подмечено, – довольный собой, перекатывает в зубах соломинку Мишаня. – Это душ. Новехонький. Только месяц, как построил. Нравится?
– Но он летний!
– Так, а на дворе что? Зима, что ли?
– Холодный! На улице, за шторкой!
– Бочку видишь? – тычет пальцем в огромную черную бочку дикарь. – На такой жаре вода там уже закипела, принцесса.
– Я не могу мыться в кипятке!
– А грязная ходить можешь?
Я пыхчу, мысленно заковыристо выругиваясь. Таращусь во все глаза на небольшую кабинку, с трех сторон обшитую профлистом, а с одной просто прикрытую развевающейся на ветру нелепой белой шторкой с синими дельфинами. Внутри деревянные дощечки, коврик все с теми же дельфинами и несуразная полочка (читай прибитый брусок), с одиноко стоящем на ней дешевеньким мужским шампунем и хозяйственным мылом. Все.
Бред какой-то! Да кто в двадцать первом веке так живет? Еще скажите, что туалет тут – дырка в полу, а задницу подтирают лопухом!