Одна рука так и лежала у неё на шее, другой рукой Зак обхватил свой член. Он прижался бедрами к ней и медленно стал заполнять ее своей длиной. Женщина издала тихий стон наслаждения, я смотрела, как Зак прикрыл глаза в тихом вздохе, пока он полностью не погрузился в нее.
Маленькая волна возбуждения образовалась у меня между ног, и желание стало разливаться по телу сильнее, когда он начал двигаться в девушке. Медленно лаская, не спеша, размеренно, но глубоко, он входил в нее уверенными толчками.
Я наблюдала, захваченная тем, что вижу, почти чувствуя его член у меня между ног, и теперь я определено точно поняла, что моя работа по адаптации Зака к современной жизни будет для меня проблемой. Я поняла с предельной ясностью, что находилась под влиянием его чувственности. В этом было что-то развратное, что возбуждало меня — абсолютный контроль, жесткое доминирование, для меня это было странно, потому что я всегда была независимой и уверенной в себе любовницей.
Мои глаза были прикованы к животному наслаждению, которое происходило передо мной, что все остальное просто перестало иметь какое-либо значение. Я смотрела на его руку, которая держала девушку лицом вниз, другая его рука держала сильной хваткой ее бедро, впиваясь пальцами в мягкую кожу. Девушка мягко стонала, и в свете огня я могла видеть, как блестит член Зака от ее влаги, когда он полностью выходил из ее тела. Когда мой взгляд все-таки вернулся к его лицу, я чуть не упала в обморок, он пристально смотрел на меня сквозь отблески слабо горящего пламени.
Его бледные глаза блестели в тусклом свете, он сжал челюсть ещё крепче, пока трахал в грязи эту девушку. Он как будто держал мой взгляд, почти запрещая мне отвернуться, а я была бессильна в своих попытках отвернуться и не смотреть. Я думаю, в этот самый момент он говорил мне, что он дикий, и что все будет не так-то просто, когда мы покинем это место.
Отец Гоуль и Рамон неторопливо беседовали около меня, женщины пели, а остальные мужчины племени смеялись между собой.
Почему это никого не интересовало, кроме меня?
Потом вся окружающая обстановка исчезла, были только Зак и я, мы пристально смотрели друг на друга.
Даже женщина, с которой сейчас он соединялся, казалось, растворилась в темноте ночи, мое сердце стучало в бешеном ритме, когда я смотрела на него, как его бедра отстранялись назад и подавались вперёд в ленивом желании. Это продолжалось и продолжалось. Я наблюдала за действием передо мной, все моё тело горело желанием, и я была растеряна из-за того, что так сильно возбудилась, во мне как будто родилась какая-то вуаеристка. Я никогда бы и не подумала, что я настолько могу возбудиться, смотря за парой, занимающейся сексом, но я была уверена, это связано с тем, что Зак запрещал мне отводить от него взгляд, моя фантазия была наполнена образами, что он делал это все со мной.
Наконец, мне показалось, что это затянулось на часы, Зак кончил в полном молчании, что я даже сначала и не поверила в то, что увидела. Здесь не было никакого крика удовольствия, никаких стонов освобождения. Вместо этого он пристально смотрел на меня, мышцы его шеи напряглись. Он толкнулся в последний раз в девушку, и я увидела, как лёгкая волна дрожи прокатилась по его телу, его глаза широко открыты и смотрят на меня с нескрываемой яростью. Я клянусь, я почувствовала его наслаждение глубоко во мне.
Зак посмотрел на меня ещё немного, его взгляд был диким и уверенным. Затем он резко вытащил свой член, встал с земли и ушёл в темноту ночи.
Я закончила рассказывать свою историю, открывая глаза и чувствуя крепкую хватку Зака на моей шее. Он удерживает меня в том же положении, потому что у него больше силы, чем у меня, я продолжаю спокойно лежать.
— Это отличная история, Мойра, — Зак сказал это спокойным голосом, но я знаю насколько ему приятно слышать, как я была возбуждена, когда смотрела на него.
— Так я это запомнила, — искренне говорю я.
— Ты тогда хотела меня, так ведь?
— Да, — выдыхаю я.
— Так же, как хочешь меня сейчас?
— Да.
— Тем же самым способом? — заявляет он.
— Тем же, — соглашаюсь я.
Зак проходится в нежной ласке по моей спине, останавливаясь на пояснице, и медленно приподнимает вверх моё платье.
— Прежде, чем я дам тебе это, — говорит Зак низким приказным тоном, — скажи мне кое-что еще.
— Что ты хочешь, чтобы я сказала? — спрашиваю я нуждающимся голосом.
— Я хочу, чтобы ты сказала самое главное, что выучила обо мне, с тех пор как увезла меня из дома.
Делаю глубокий вдох и бесшумно выдыхаю. Мне ненавистны боль и гнев, которые по-прежнему пронизывают его голос из-за того, что я сделала с ним. Затем я понимаю, что именно он хочет услышать.
— Я выучила, что ты... Закари Истон... дикарь.
— Да, — шепчет он, ослабляя свой захват на моем платье, и начинает нежно дразнить, оттягивая кружево моего нижнего белья. — Ты хорошо училась.
Глава 1
Зак
Две недели назад
Я следую за Мойрой в сторону выхода из аэропорта, и вот мы выходим в жару Чикаго. Она сказала мне, что это такое лето в Америке, эта информация для меня ничего не значит, кроме того, что тут жарко и забавно пахнет, запах горячего металла, что очень чуждо для моего обоняния. Я больше не чувствую запаха земли, не чувствую аромат зелени Амазонки, болезненное чувство тоски прокатывается по мне волной.
Мойра ведёт нас к желтой машине, я понимаю, что это такси. Я знаю, какая это машина, потому что я помню это ещё с детства. А узнаю, что это такси, потому что мои знания английского языка все ещё в отличном состоянии, и слово написано на другой стороне. Мой родной язык не забыт за то время, которое я прожил с карайканцами, я благодарен за это посещениям отца Гоуля на протяжении всех этих лет, он отлично говорил, как по-английски, так и по-португальски. Только он мог разговаривать со мной по-английски на протяжении долгого времени. Я имел общие знания основ математики, был довольно грамотным в вопросах географии и истории, я читал все, что только попадалось мне под руку.
Это очень забавно. То, как я узнаю вещи. Проживая в Амазонке последние восемнадцать лет, мои воспоминания о прежней жизни были как призрачные мечты, в своем сознании я мог дотянуться и легко коснуться их, но это было за пределами моего понимания. Мне было интересно, сколько мне нужно будет узнать, и как много из того, что отец Гоуль называл «чудеса современного мира», когда рассказывал о мире за пределами Амазонки, может удивить меня.
Я обнаружил, что чем больше я узнаю о современном мире, тем больше это находит откликов в моей памяти о том, что я видел. Например, у меня совсем не осталось ни одного воспоминания о том, как я летел на самолете с моими родителями в Бразилию, когда я был ребенком. Но когда увидел маленький «Сессна150», который доставлял нас с реки Амазонки в столицу Бразилии, я точно знал, что я бывал на одном из таких самолётов раньше. Я не помнил этого. Я просто это знал. Когда завелся двигатель, я не испытал дискомфорта, и у меня не было чувства страха от полета. У меня не было каких-то конкретных воспоминаний о полете, я внезапно вспомнил, когда дотронулся пальцами до стекла иллюминатора, что такое «стекло». Прозрачный, твёрдый материал. Это не было мне знакомо по ощущениям, но я вспомнил родительский дом в штате Джорджия, когда был маленьким. Я вспомнил, как я бежал сломя голову и врезался в прозрачную преграду, в стеклянные раздвижные двери и, ударившись со всей силы, упал попу.
Когда мы приземлились в аэропорту, Мойра повела меня в сторону машин на прокат, и внезапно четкие воспоминания взорвались яркой вспышкой. Я вспомнил себя, сидящего в машине моих родителей на заднем сидении. Я, кажется, держал книгу с яркими картинками. Мне даже показалось, что я вспомнил голоса моих родителей, говоривших друг с другом.