Харпер кивнула.
— Конечно. Я понимаю. Я — «могила».
Агент Галлахер усмехнулся.
— Ладно, хорошо. Тогда что скажете?
Что скажете? Почему у нее было такое чувство, что участие — даже в качестве прославленного шофера — будет иметь гораздо большее значение, чем она могла знать прямо сейчас? Образ мужчины с горящими глазами, сидящего в соседней комнате, вспыхнул в ее сознании, как и местность, в которую она загонит этого незнакомца. Этот человек кажется выносливым, но он привык к солнечному небу и песчаным пляжам, а не к холодным каньонам и замерзшим рекам.
В холодное время года она не так часто проводила туры. Во-первых, было мало клиентов, готовых отправиться в дикую местность, чтобы заморозить свои задницы, и, во-вторых, было бы глупо продолжать поиски в снежные месяцы, когда то, что она искала, будет скрыто под снежным покровом. Она поколебалась ещё секунду и приняла решение.
— Я сделаю это.
Губы агента Галлахера дрогнули.
— Замечательно. Можете начать прямо сейчас? Я бы хотел попасть сегодня на второе место преступления, Харпер. Могу я называть вас Харпер?
— Да, конечно.
— Мне нужно немного времени, чтобы задать несколько вопросов человеку в соседней комнате. Я быстро. Думаю, ему не терпится вернуться домой.
Она кивнула, и агент Галлахер вышел из комнаты, направляясь к дикарю.
«Нет, к Лукасу. Его зовут Лукас. И его дом находится… нигде».
Глава шестая
Лукас
Наши дни
Камеру наполняли неприятные запахи. Застоявшийся запах пота и вонь человеческой мочи. Ощущение страха, паники и слёз. И к этим «ароматам» примешивалось нечто острое и сильное. Неестественное. Что именно, Лукас не смог различить.
Он не был внимателен, мысли парили, словно хлопья снега в безветренную погоду, а затем появился грузовик. Большая машина ревела и грохотала, оставляя глубокие борозды в снегу. Но Лукас не убежал. Не стал драться. Потому что он хотел увидеть человека, который вел машину. Вблизи. Хотел знать, кто он: друг или враг?
«Неужели враги до сих пор рядом? Или Дрисколл был единственным?».
Лукас не знал. Но пытался в этом разобраться.
Мужчина в грузовике свернул с дороги, когда увидел Лукаса, а затем достал пистолет и направил на него. Его руки дрожали. Лукас чувствовал страх мужчины и понимал, что при желании сможет справиться с незнакомцем и забрать оружие. Однако не стал. Мужчина попросил его приехать в город и ответить на несколько вопросов. Лукас не хотел. Он мог бы убежать. Быстро, как лиса. И никто бы его не догнал. Но ему нужно было узнать больше о происходящем.
Поэтому он позволил отвезти себя в город и посадить сюда, в камеру, где до него сидели несчастные люди. Потеющие. Плачущие.
«Они мочились на пол? Зачем?».
Лукас не мог этого понять. Даже животные мочились далеко от того места, где спали.
Дрисколл как-то рассказывал о камере. С решетками. О самой настоящей клетке. Должно быть, именно такую он и имел в виду. Но люди, велевшие Лукасу ждать здесь, сказали, что он сможет уйти после короткого разговора.
«Возможно, они лгали?».
Лукас посмотрел на видеокамеру в углу. Он знал, что это такое. Рыжеволосая женщина тогда сказала ему, что искать, и он запомнил.
Воспоминания вынырнули из далёкого прошлого, словно из другого мира, в котором он жил… прежде, чем очнулся на краю скалы. В том мире были камеры и машины, еда в банках и коробках, даже сладкая оранжевая вода с маленькими пузырьками, которые лопались у него на языке. Лукас помнил некоторые названия. Но не вкусы…вкусы стерлись из памяти.
Он поднял взгляд, и на камере загорелась красная лампочка. Она то вспыхивала, то гасла, напоминая, как медленно моргает красноглазая сова.
Они наблюдали за ним. Снимали.
«Зачем?».
Лукас знал — если у них нет оружия, он победит каждого. Он был больше и сильнее обоих мужчин — того, который привез его сюда на грузовике, и того, что задал вопросы, а затем посадил в клетку.
Этот человек находился в соседней комнате, Лукас чувствовал его запах, странный, но при этом знакомый. Словно аромат сосны… только… сильнее. Перенасыщеннее. Но, несмотря на это, он все же напомнил Лукасу о соснах, высотой с небо и шириной с горы с ослепительной зеленью и огромными, как валуны, сосновыми шишками. Запах мужчины был… слишком ярким, и Лукас не знал, что и думать