«Потому что я люблю его, - успокоила себя Харпер. - Потому что я ещё ни разу не сказала ему об этом, а он должен знать. Он должен знать, что его любят».
Она услышала шорох. Шаги. В проходе между двумя деревьями появился Джек. Сейчас он выглядел совсем не так, как в первый раз, когда Харпер увидела его стоящим посреди леса. Его пальто было куплено в магазине, ботинки чистые и новые, а на подбородке виднелась только лёгкая щетина. Когда он поднял взгляд, выражение его лица было настороженным, испуганным, полным страха, горя и… стыда.
- Джек, - тихо сказала Харпер, указывая рукой на лес вокруг них. – Ты… тебе здесь больше не место. Твое место рядом со мной. Пойдем со мной домой.
Он опустил глаза и покачал головой.
- Я понимаю. Но… мне там тоже не место.
Харпер бросилась к нему, обняла за талию, прижалась лицом к груди, вдыхая его запах.
- Нет, это неправда. – Она крепче прижалась к нему.
Джек замер, когда она заключила его в объятия, и издал мучительный вздох, затем его руки обвились вокруг неё, пробежались по её волосам, спине, и стон облегчения невольно сорвался с его губ.
Она запрокинула голову, глядя на него снизу вверх.
- Джек - выдохнула она. - Я так волновалась.
Смущение промелькнуло на его лице, прежде чем он отпустил её, отступил и отвернулся.
- Ты видела, - сказал он прерывающимся шёпотом. - Тебе не нужно притворяться. Я знаю, что ты всё видела. Ты видела. Ты знаешь. Кто я и что сделал. Ты… видела.
«Боже. Ему… стыдно. Это так неправильно!»
Харпер вновь прижалась к Джеку. Он был похож на раненого зверя. Потерянного. Неуверенного. Встревоженного.
Её сердце болезненно сжалось, пропуская удар. Она сделала глубокий вдох и немного отступила назад.
- Да, я видела.
Она положила руку ему на плечо, хотя Джек по-прежнему не поворачивался к ней.
- Я видела, как ты выживал, с каким ужасом тебе приходилось сталкиваться, и это никогда не исчезнет из моей души. Не потому, что эти моменты мне противны, а потому, что мое сердце обливалось кровью за тебя, радовалось вместе с тобой и восхищалось твоей храбростью. Твоей волей к жизни. Фотографии, которые я видела, разбили мне сердце, Джек, но также, благодаря им я стала уважать тебя ещё сильнее. Я… полюбила тебя ещё сильнее… - сказала она, голосом полным искренней нежности и любви, что жила её сердце к этому мужчине. К мужчине, мучившемуся от стыда за поступки, за которые не мог нести ответственности.
Джек медленно и осторожно повернулся, словно не веря тому, что только что услышал. На его лице отразилось настороженное удивление, проблеск надежды. Но стоило им посмотреть друг на друга, как печаль и горе вытеснили надежду. Он покачал головой и отступил назад, подальше от Харпер.
- Иногда Дрисколл описывал меня как опоссума, а иногда как оленя. А ещё он называл меня волком. - Он испустил глубокий мучительный вздох. – И… я - это все они, Харпер.
Он сказал это так, будто его сердце разрывалось, и такая мучительная, горестная печаль застыла в его глазах, что Харпер едва могла это вынести.
- Я - каждый из них. Я пытался не быть ими, пытался избавиться от волка, но у меня ничего не получилось. Я уже давно не опоссум. Им был испуганный мальчик. А вот остальные двое: олень и волк - они те, кем я вырос, кем в итоге стал. И я не могу отбросить ни одного из них. - Он судорожно вздохнул. - Тебе нужен мужчина, который уверенно возьмёт тебя за руку и будет вести себя прилично за столом, или волк, который может разорвать тебя на части? А если волк появится, когда ты меньше всего будешь этого ожидать? Я не могу выбрать кого-то одного. Я совмещаю их обоих!
Его голос сорвался на последнем слове и затих.
Харпер выпрямилась. Слова Джека придали ей сил.
«Я ведь и так знала это, не так ли? Я чувствовала, что он сдерживается ради меня, что пытается подавить эту дикую часть себя - волка. С одной стороны, я была рада, потому что эта его сторона совершенно неизвестна, неведома мне, и это пугало, но помимо страха, я была… разочарована, не так ли? Разочарована его сдержанностью. Я понимаю и чувствую, что он имеет в виду. Он выжил только благодаря этой дикой, звериной части себя. Отвергнуть её - значит отвергнуть саму его суть».