Розарий привёл молодого Уотса в восторг, и Мэри почувствовала гордость за своего верного садовника.
- Вы не скучаете здесь? – спросил Генри, щурясь на солнечные блики, слепящие сквозь листву.
- Временами, - призналась Мэри. – Папа слишком занят, и очень редко находит время, чтобы поразвлечься. Как-то разок он возил меня в холмы, довольно далеко, на охоту.
- Вы охотитесь на волков или же на лис? – заинтересовался Генри.
- Э… и то, и другое, - замялась Мэри. – Чаще всего на лис. Они э… слишком близко подходят к границе.
- Я слышал, что летом, в самую жару, лисы довольно агрессивны, - сочувственно заметил Уотс. – А как у вас насчёт праздников и вечеринок? Ваш отец устраивает в конце недели приём
- Именно. И в вашу честь, между прочим, - насмешливо заметила Мэри. – Вы для него – тоже развлечение!
Они посмеялись.
- Значит, вы приехали сюда ради лошадей?
- Вообще то, нет, – признался Уотс. – Мне как-то, знаете, тоже стало скучно, и я решил развлечься. Нет, кроме шуток, - поспешил заверить он. – Я ещё не был в степях. Степь – это тоже что-то вроде моря, бескрайнее, глубокое, волнующее… Я пролетал над вашим штатом – великолепные поля! А почему вы не выезжаете на прогулки в холмы? Почему не строите домов? Они очень соблазнительны с высоты, там, вероятно, свежо и можно замечательно отдохнуть.
Мэри потемнела и помрачнела.
- Это давняя история, - произнесла она тихо. – В холмах совсем близко проходит граница соседнего штата Алигейя, там есть очень древние подземные ходы. По ним можно уйти в соседний штат. Алигейцы иногда проникают по ним к нам на ярмарки, иногда воруют быков и лошадей, иногда – людей. Маронцы не остаются в долгу. У нас часто происходят стычки на границе. Это в двух днях ходу от начала холмов. Туда заезжают только охотники и скотоводы. Вот совсем недавно опять привезли пленных.
- Но почему бы просто не наладить с ними торговые отношения? – искренне удивился Генри. – В северных штатах так поступают. Впрочем, это скучная тема для разговора, а ведь мы решили развлекаться, не правда ли? Вы когда-нибудь были в морском круизе? Нет? О, это потрясающее путешествие! Обязательно уговорите вашего отца. Возможно, я смогу посодействовать, и постараюсь составить компанию.
И он увлёк её дальше по аллее. Генри оказался остроумным и нескучным собеседником. Он знал массу баек из военно-морской жизни, анекдоты, которые рассказывал артистично, заменяя неприличные обороты иносказаниями, но при этом иронично подмигивал – мол, мы-то с вами знаем, как там на самом деле. Мэри забыла о передрягах последних дней и смеялась от всей души.
«А он симпатичный!» – думала Мэри. – «Я буду неплохо смотреться рядом с ним на вечеринке!»
Почти неделя прошла в экскурсиях по Городу, посещениях ярмарок, гулянию в парке. Они присутствовали на обязательных службах в нарядном Храме Первого Поселенца, купались в бассейне, болели на вечерних скачках, наслаждались конными прогулками по степи ранним утром, по влажной прохладе – Генри учился держаться в седле. Мэри оказалась терпеливой наставницей. Через четыре дня Генри смотрелся на лошади не хуже профессионального жокея. Он был великолепно сложён, стройный и крепкий. Когда она соскакивала с лошади, он принимал её в свои руки, надёжные и в то же время изящные, и Мэри оказывалась как бы в его объятиях. Осторожных и учтивых, но всё же объятиях, и это было приятно обоим, но никто не желал демонстрировать симпатию раньше другого. Дорогой Папулечка тайком наблюдал за молодыми и не мог скрыть ликования.
В день назначенной вечеринки Мэри особенно тщательно и придирчиво выбирала наряд. Она собралась выйти в гостиную и поразить всех – и собственным великолепием, и наличием под боком неотразимого красавца с военной выправкой.
И Мэри это удалось в полной мере. Когда она спустилась по лестнице в кружевном платье изумительного бирюзового цвета, в мамочкином контрабандном колье из земных сапфиров, под руку с Генри Уотсом в элегантном чёрном костюме, с жемчужными запонками и огромным золотым перстнем на среднем пальце левой руки, все присутствующие – включая уважаемых родителей друзей и подружек – с восхищением выдохнули. У кого-то к восхищению, впрочем, примешивалось разочарование: было ясно, что этот молодой человек претендует на роль жениха в первую очередь, и что он-то никому эту роль не уступит.