Папаша мой бросил нас, когда мне лет семь было. Такой свиньи как он я в жизни не видела. Хоть мама и продолжает его защищать и меня ругает, чтобы я на него не злилась, но это правда. Папа был законченным гулякой и любил раз-другой на мать поднять руку. Только за это я его уже люто ненавидела. Поэтому надеяться на его помощь и поддержку, конечно, мы не собирались, даже если бы он и предложил.
Когда я пришла домой, мама уже спала. Я тихо выключила телевизор и убрала спицы с нитками, что лежали рядом с матерью на подушке. На носочках ушла в свою маленькую комнатушку и быстро переодевшись, села делать уроки. Надо было многое успеть выучить, потому что сессия уже не за горами, а долги необходимо закрыть вовремя, если, конечно же, не хочется остаться без стипендии и бюджетного места.
Взглянув на часы, я мысленно прикинула, что у меня есть в запасе где-то часа четыре, чтобы позаниматься и три, чтобы хоть немного поспать. Вытащив из сумки все учебники и тетрадки, я включила настольную лампу и случайно глянула на свое запястье. На бледной коже, украшенной синеватыми узорами венок-ниточек, уже багровел отчетливый след от чужих пальцев. Я коснулась отметин и тут же отдёрнула руку, будто меня током ударило. Это ведь с какой силой нужно было ухватить, чтобы такие вот последствия остались? Страшно представить, что этот дикарь делал там с Алёной, но судя по ее довольному взгляду, ей нравилось, когда с ней жёстко обращаются. Уж вряд ли я бы допустила к себе такое варварское отношение.
Натянув рукав домашней кофты до кончиков пальцев, я быстро отмела ненужные мысли и с головой погрузилась в учёбу.
Два
Голова трещала по швам и хотелось просто сдохнуть, выйти в окно, чтобы выветрить алкоголь из мозгов. Подняться с кровати получилось не сразу, а когда всё-таки встал, то так нехило шатнуло, что я плечом влетел в стену. Надо бы закругляться с выпивкой, но что-то не получается.
Перед глазами плывут какие-то пятна и ни черта не видно. Заебись. Мотнув головой, слышу и чувствую хруст шейных позвонков. Нормально. Вроде бы пополам еще не складываюсь. Это радует, значит еще не превратился в дряхлого старикана.
На раскуроченной кровати валяется баба. Вроде бы где-то вчера пересеклись. Она была не против подзаработать, я же не против снять напряжение. Пару зеленых бумажек, несколько презервативов и всё в ажуре. Только вот выжирать столько водки не надо было. Пусть и не старик еще, но уже и не пацан.
Хватаясь за виски, иду на кухню за водой и хоть какой-нибудь таблеткой обезболивающего. Буквально съедаю половину пачки и запиваю весь этот «допинг» минералкой. Попускает. Медленно, но верно. Порядок.
Возвращаюсь в спальню, чтобы выгнать шмару из своей постели. Нет у меня уважения к таким представительницам слабого пола. Вот нет и хоть убей. Ну кто она такая? Просто кусок мяса, который готов продавать свое тело всем, кто больше заплатит. Грубо, зато правдиво. Влад говорит, что я несправедлив к женщинам, а я уверен, что просто реалист. Нормальная баба не станет давать кому не попадя. Вот скольких таких знаю, ни одной целки не было. Ни одной! Только восемнадцать стукнуло, а уже давно раздолбанная. И вот ЭТО я должен уважать?
— Выметайся давай, — стягиваю одеяло с бабы, чьего имени даже не знаю.
— Зай, ну ты чего? — сонно бормочет.
— Пошла вон, — рявкаю и ударяю ее по голой заднице. — Тоже мне нашла заю. Вымораживает.
Решила, раз ноги раздвинула, то уже может претендовать на роль моей подружки? Ну да, конечно. Делать мне больше нечего. Да и вообще я уже давно подметил эту моду, если у мужика есть деньги и он готов заплатить за очередную потёкшую киску, то это автоматически считается началом отношений. Тупая курица.
— Не кричи, — канючит.
— Взяла свои шмотки и смоталась нахрен из моей квартиры! — я швыряю ей тряпки, она встает, одевается, матерится себе под нос, но уходит.
Когда хлопает входная дверь, я закуриваю и открываю окно. Теперь всё как надо, как я привык. Только с каждым новым таким днём былой запал начинает гаснуть. Вроде бы жизнь давно утряслась. Я теперь не Хмырь — прежний быдловатый бандит, а уважаемый человек. Все только и величают: Павел Олегович, да Павел Олегович. Пришлось отказаться от привычных слов, правда матершина всё равно то тут, то там выскакивает. В бабле не нуждаюсь, есть хорошая тачка и не одна, пару дорогих мотоциклов. А что-то как-то не то. Раньше, то там подстрел, то здесь. Раз-два и новая ходка на зону. Песни Круга, передачки, стычки, заточки. А сейчас одно-второе собрание акционеров, попойка в элитном ресторане с партнёрами и несколько шалав на ночь. Не жизнь, а сказка. Только от такой сказки тошно стало до невозможности.