— Ты такая красивая, — внезапно произнес Кай, открыв свои глаза и внимательно посмотрев в мои. — Джун, то, что произошло вчера…
Ох, нет. На «красивой» мозг перестал соображать вовсе. Шансы связать хотя бы пару слов благополучно обнулились.
— Я понимаю, что мы встретились при обстоятельствах, далеких от нормальных, — дикарь крепче стиснул мою руку. — Что всё здесь и я были тебе навязаны. Что при нормальном раскладе мы бы никогда и не увиделись. Что мы и не должны были. И что всё это временно, — он стал немного тише. — Что скоро ты будешь дома и будешь жить своей нормальной жизнью.
Захотелось плакать. Я смаковала каждое слово Кая, сказанное с неуловимой печалью, с тоской и смиренной покорностью перед будущим. Словно перед нашим неизбежным расставанием.
— Но, — его лицо, всё еще скрытое тенями, повернулось к моему, — может быть, — пальцами свободной руки он погладил мою скулу, — ты не захочешь забыть всё это как страшный сон? Не захочешь забыть меня?
Столько невысказанных слов замерли поперек горла, превратившись в ком, что вот-вот был готов сорваться слезами.
— Я знаю, это сложно, но я мог бы приезжать к тебе или забирать сюда на выходные, — он заправил прядь волос мне за ухо. — Если ты захочешь. Мы сможем продолжать общаться и… — Кай сделал паузу в пять ударов моего растаявшего сердца. — И лучше узнаем друг друга.
Но захочешь ли ты узнавать меня, не скрытую под чужим именем?
— Джун, ты мне нравишься, — его признание заставило замереть даже бабочек внутри. — По-настоящему и с каждым днём всё больше. Пожалуйста, будь честна: нужно тебе всё это или нет?
Каждое оправдание, которым я себя кормила, уговаривая перенести свою правду на «потом», с треском разорвалось. Тянуть – лишь бессмысленно продлевать его незнание, подталкивая к еще большему разочарованию.
— Кай.
Я хваталась за хвостики собственных мыслей, но шокированная, смущенная и растерянная не могла поймать ни одну из них. Красивая? Нравлюсь? Всё больше? Ни одно его слово не могло быть абсолютной и совершенной правдой, ведь обращено оно к такой лживой мне.
— Кай, — в животе всё сжалось в узел тревоги, — я должна тебе кое-что сказать.
Он ласково улыбнулся. Подбадривал к ответу? Это не та честность, которую ты хотел услышать.
— Я тебя обманула, — выпалила на одном дыхании, обрывая себе путь назад.
Пока улыбка сходила с его лица, а пальцы замерли на моей щеке и ладони, я успела сотни раз передумать и пожалеть. На минуту мы потерялись в тишине: я в панике и страхе перед скорым будущим, а он в ожидании продолжения.
— Насчет чего, Птичка? — наконец, спросил он.
— Себя. Я, я, — я такая дура, — я сказала тебе не своё имя. Точнее, своё имя. Не свою фамилию.
Он отвернется от меня и вычеркнет из памяти слова, что минуту назад так трепетно доверил. Он обратится в холод, отодвинется и уйдет, думая о том, как поскорее от меня избавиться.
— И, — Кай немного склонил голову к плечу, — всё?
И всё? Тебе мало?
— Образование, родители — это тоже. Я солгала тебе, потому что мне было страшно, я не знала, что делать, как правильно, и…
— Птичка, — теперь обе ладони Кая обняли моё лицо, а большими пальцами он погладил под глазами, стирая дорожки слёз. — Я знаю.
Видимо, все вопросы из разряда «Что?», «Как?» отразились на моем заплаканном и испуганном лице.
— Это нормально, — продолжил он. — Ты очнулась в чужом доме с чужими людьми. Конечно, ты не будешь называть своего имени, — он с улыбкой покачал головой, а я поразилась тому, насколько же понимающим был мой дикарь. — Я бы тоже соврал, Джун.
— И ты не злишься? — не могла поверить своим ушам, оторопело уставившись в его карие глаза.
— Нет, говорю же. Я вел себя как осел с тобой. Сказать ненастоящую фамилию – самое безобидное, что ты могла сделать. И, — он смущенно откашлялся, — я сразу попытался найти всю информацию о загадочной Джун Майер, а такой нет.
Ох, как же я не догадалась раньше, что он со своими связями мог элементарно раскопать всё о любом смертном в Республике. Глупая Джуни.
— Ты притворялся?
— Не совсем. Я смиренно ждал, когда же ты будешь мне доверять.
Мозг не успевал за реальностью. Где радоваться, где смеяться, где переставать плакать? Кай Леманн был сказкой, плодом моей покорёженной фантазии, потому что таких идеальных людей на свете существовать не могло. Я запуталась в облегчении от его понимания, в тонне тепла от его признания. Но и напряжение не могло окончательно уйти, ведь разговор еще не подошел к завершению. В самом «интересном» я так и не призналась.