ельства? От внезапной догадки я побледнела. Возможно, мерзавец готовит восстание. Последний мятеж нанес огромный урон штату. Набег безумных, сумасшедших людей на город. Сотни невинных людей погибли, тысячи - потеряли дома, места работы. Деньги, которые предназначались на благоустройство города, потратили на охрану и дополнительные рейды по лесу. А что, если сейчас, буквально за стеной, этот монстр собирается повторить катастрофу? - Попробуй. Они вкусные. Голос Чуда вывел меня из глубоких раздумий. Я подняла взгляд и встретилась с ее красивыми, по-детски счастливыми глазами. Оказывается, девочка все это время не сводила с меня любопытного взгляда, замечая как с каждой секундой лицо становится все белее. Отрезав вилкой маленький кусочек и положив его в рот, я восхитилась изумительным вкусом. Это деликатес, а не сухое печенье, которым я обычно завтракаю. Чудо улыбнулась, увидев, что я последовала ее совету, и указала кивком головы на стакан. Я сделала осторожный глоток сока и неожиданно подумала, что зря я тогда вылила напиток на мерзавца. Он его не достоин. Девочка почти по-матерински смотрела как я, уже мало заботясь о том, что могло быть добавлено в еду, с животным аппетитом съела несколько этих шедевров кулинарии. - Мне больше нравится с джемом. Будешь? Я сконфужено покачала головой, почему-то растерявшись. Как мне с ней себе вести? С мерзавцем все более-менее понятно, любой наш разговор заканчивался слезами и глубоким обмороком. Но девочка? Хоть это и не укладывалось в голове, но я сомневаюсь, что Чудо находилась здесь не по своей воле и что мерзавец ее к чему-то принуждает. - А еще вкуснее с горячим шоколадом. Но Кай - засранец, поэтому не делает его, - бодрым голосом продолжила девочка. Я уставилась на нее огромными, как блюдца, глазами. Судя по сцене, что я видела в гостиной, у мерзавца с ней близкие отношения, да и сама девочка кажется слишком милой, чтобы произносить такие слова. Чудо, правильно истолковав мое выражение лица, невинно пожала плечами. - Что? - она придвинулась ко мне через стол, и, словно посвящая в страшную тайну, шепотом проговорила, - Так сказала мама. Только это наш секрет. Против моей воли уголки губ начали подниматься, образуя жалкое подобие самой жалкой улыбки на планете , но девочка, похоже, осталась довольна результатом и, протянув мне свою маленькую ладошку, с накрашенными в розовый цвет наготочками, торжественно представилась. - Ивэй Леманн, ну, Иви. Я практически произнесла "Джун Моретти", так околдовала меня девочка, но в комнату вошел хмурый дикарь. Чары, навеянные очарованием Иви, разрушились. Он сел во главе стола и, не посмотрев ни на одну из нас, начал увлеченно тыкать пальцами в свой телефон. Даже в такой непринужденной позе он производил впечатление, что в одну десятую секунды может разодрать горло любому. Я смогу выкрасть его мобильный? Наверное, у меня склонность к суициду. Будто услышав грешные мысли в моей голове, мерзавец поднял взгляд на меня и сузил глаза, незаметно качая головой из стороны в сторону. Но Иви, игнорируя его присутствие, все еще сгорала от нетерпения узнать имя страной гостьи. - Как тебя зовут? - подталкивала к ответу девочка. Бровь мерзавца удивленно поднялась вверх, хотя он все еще не отрывал своего лица от телефона. - Джун, Джун М...Майер, - ложь легко сорвалась с моего языка, оставляя горький привкус. Я не часто лгала. Просто мне некого было обманывать. Родители мало интересовались разговорами со мной, и я лучше сломала бы себе ногу, чем соврала Еве. Мерзавцу не стоит знать, что "Гребанный Моретти" (если я права в своих догадках) - мой отец. - Что ж, Джун Майер, поторопись, у нас с тобой много дел, - официально сказала Иви. Дикарь, в отличие от меня, не удивился подобному заявлению, а лишь тихо фыркнул. Тогда, сидя за столом, я еще не понимала, насколько серьезные "дела" запланировал ребенок. *** Это был шестой мультфильм. Иви тихо посапывала, ее головка лежала у меня на коленях, и я перебирала пряди шелковистых волос, выбившихся из косы. Чудовище закружило "Красавицу" в умопомрачительном вальсе. Когда Чудо схватила меня за руку и потащила из кухни в гостиную, мерзавец не сказал ни слова, лишь покачал головой в своей излюбленной угрожающей манере. Девочка усадила меня на диван, а сама принялась включать телевизор. Я таращилась в него, как на восьмое чудо света, ведь эти мультфильмы были древние и дикие. Их совсем не осталось, фактически, они были запрещены цензурой, так как многие герои не входили в рамки современных законов. Любой ребенок, увидев такую "Красавицу", закричал бы от ужаса, а взрослый человек почувствовал волну отвращения. "Красавица" была намного страшнее Чудовища. Я в очередной раз испытала противоречивые чувства: мультфильм учил детей, что Внешность - не главное, что Красоту можно легко спрятать за грубой шерстью и клыками, что Любовь спасет даже самое кошмарное Чудовище. Но сейчас этим монстром оказалась главная героиня, и спасать ее никто не намеревался. Белла, ночной кошмар каждой маленькой девочки, олицетворяла собой настоящую Леди. Она была умна, образована, добра, скромна и ласкова. Такая девушка - совершенство старого мира. Тихий смешок сорвался с моих губ, когда я осознала, что защищаю эту дикарку перед самой собой. Думаю, вести спор с собственным внутренним голосом - это уже диагноз. По спине пробежал неприятный холодок, и, чуть повернувшись, чтобы не разбудить Чудо, я наткнулась на тяжелый взгляд мерзавца, прислонившегося к стене. Он направился к дивану, на котором мы сидели, со свойственной ему дикой грацией. Мое сердце в очередной раз начало сбиваться с ритма при виде хищной улыбки, играющей на его губах. Я вздрогнула, когда он остановился перед нами, и, кажется, его улыбка стала чуть шире. Имбицилу нравилось пугать меня. Вжавшись в мягкую спинку дивана, я отстраненно наблюдала за тем, как он потянулся к малышке и легко взял ее на руки, при этом никак не дотрагиваясь до меня. Несколько часов совместного просмотра мультиков каким-то образом сближают людей, и моим первым порывом было выхватить Иви из рук мерзавца и прижать к себе. Но та маленькая, вредная и противная часть меня, отвечающая за принятие верных, противоречащих голосу совести решений, кричала не нарываться на сумасшедшего дикаря. Я уступила ей, понимая, что мерзавец не причинит девочке вреда. Иви комментировала каждую вторую сцену из любого мультфильма. Пару раз малышка бегала на кухню и приносила оттуда вкуснейшие булочки с ее любимым джемом. Кажется, Иви смотрела эти фильмы уже тридцатый раз, и именно на этом диване. Она чувствовала себя здесь, как дома. Чудо, все еще находясь во сне, начала обиженно крутится, почувствовав встряску, когда Кай отнес ее по лестнице наверх, в одну из других комнат. Когда он исчез за дверью, я подумала о побеге или поиске средств отступления. Спрятаться? Убежать? Найти чем отбиваться? "Договориться", - продекламировал голос разума. В каком-то смысле я с ним согласна, ведь от этого зависит моя жизнь. Естественно, я не верю словам дикаря "через два месяца будешь в городе", но нужно что-то предпринять. Все мои планы строились на том, чтобы добыть его телефон, но там вполне могут стоять пароли или ограничения. Я нахмурилась, услышав тихие шаги. Кай не стал подходить близко к дивану, будто сохраняя какую-то дистанцию. Мерзавец снова хочет применить тот гипноз? - Никакие деньги, уговоры или... - вкрадчивый голос Кая прервал уже знакомый звук. Телефон. Дикарь замер, вытащил из кармана джинсов мобильный, посмотрел на экран, возможно, читая сообщение, и, прикрыв глаза, устало выдохнул. - Иди в комнату. Потом поговорим. И перестань делать тупости. Не поможет, - как-то слишком убито проговорил мерзавец. Я обрадовалась его плохим новостям. *** Думаю, есть несколько видов состояния больного человека. Первое, это - просто "нехорошо". У вас разболелась голова, или вы заразились легкой формой гриппа, в любом случае, если вы поспите несколько часов или примите соответствующие лекарства, станете "как новенький". Второе, когда вам реально "плохо". Вы больны, ваши кости медленно превращаются в желе, вас лихорадит. Вы должны обратиться к доктору, пролежать недельку, вливая в себя противное содержимое медицинских склянок. И опять же, вскоре вы будете здоровы, и, так сказать, усовершенствованы, ведь теперь у вас есть иммунитет к этому заболеванию. Третье, когда вы лежите на холодной поверхности операционного стола, в ваши вены переливается чужая кровь и опасные для жизни препараты. Доктора считают драгоценные секунды, каждая из которых может решить: жить вам или умереть. Кажется, слово "ужасно" плохо опишет такую ситуацию, но увы, никакое другое прилагательное на ум не приходит. И четвертое, "дерьмово", именно так я себя и чувствую. У меня нет температуры, не болит голова, и никакой очкастый доктор не бежит готовить для меня операционную, но я могу буквально видеть, как из меня выходят последние соки. Меня мутит, крутит, вертит, называйте это как хотите, лучше не станет. Я пролежала на чертовой кровати пару часов, потом встала, умыла лицо ледяной водой, и легла обратно. Через некоторое время сделалось хуже. Намного хуже. Мне не жарко, не холодно, но я чувствую, что бледные пальцы сжимающие одеяло дрожат. Что делают нормальные люди в такой с