— Это ведь… не твое, да? — я приглушенно фыркнула, поворачиваясь лицом к Ине. — О нет, это Кая… — Белая широко улыбнулась, показывая ровные зубы.
Мне действительно нужно было приложить усилия, чтобы не рассмеяться. По стечению этих сумасшедших обстоятельств я не просто лицезрела его нижнее белье, но и носила. И это явно был не его размер, кроме того «тряпочка» была женской.
— Серьезно, — продолжила Белая. — Приходил один придурок, которого он называет «другом». Ну, ты понимаешь, о чем я.
Девушка поиграла бровями, а я — нет, я совершенно не понимала, о чем она, но хотелось смеяться.
— Он хотел, чтобы я передала Каю эту гадость, но, естественно, — Ина хохотнула, — естественно, я не собиралась брать это в руки. А придурку плевать, что это может травмировать пятилетнего ребенка, если она увидит, вот он и бросил это прямо, — пальцем девушка указала на стол, — здесь.
— А если Иви сейчас спустится…
— Я сама травмирую этого придурка.
В голосе Ины угадывались серьезные нотки, и я не сомневалась: за свою дочь она может действительно сделать кому-то больно.
— А вот и он! — девушка нарочно громко и радостно почти прокричала это в адрес хмурого, заспанного, появившегося у порога кухни Кая.
Взяв несколько ложек, она повернулась к раковине и запустила их прямо на сковороду. Скрежет металла, лязг и грохот заставили поморщиться даже саму виновницу шума, дикарь вовсе зажмурил глаза, стремительно развернувшись с намерением сбежать от Ины. Но та продолжила.
— Как тебе спалось, Светлячок? Пьяные эротические кошмары не мучили?
— Вот когда ты будешь страдать от похмелья, я… — прохрипел дикарь сияющей Белой.
— А я не страдаю от похмелья. — торжествующая улыбка девушки еще больше раздражала Кая.
— А, точно. — он усмехнулся. — Хорошие гены, да?
Я не поняла «шутки», но Ина разом поменялась в лице: только что улыбающаяся, она вздрогнула, уголки ее губ опустились, а глаза расширились: может, девушка даже поверить не могла, что дикарь такое ей сказал. Кай потер ладонями лицо.
— Эй, Ина… — он мягко и неуверенно произнёс имя обескураженной и даже раненой Белой. — Прости. Я придурок, знаю. Извини. Это алкоголь… — смущенный, он запустил руку в и без того растрепанные волосы. — Он делает меня еще больше придурком.
— Хорошо, что ты это понимаешь, — девушка вовсе не выглядела успокоившейся его «раскаянием».
Её голос звучал строго, твердо и жестоко. Мои родители настолько часто таким пользовались, что разучились говорить ласково, и это было нормально: к чему «нежничать» с глупой дикой девчонкой? Но слышать такое от обычно милой и доброй Ины, видеть ее обиженной и даже разочарованной было странно и неправильно. Черт, я знакома с ней не более нескольких дней, да еще и при таких диких, непонятных обстоятельствах, но девушка, о которой я практически ничего не знаю, и которая совершенно ничего не знает обо мне, стала мне ближе, чем та же Сара — моя «подруга» уже почти десятилетие.
— Ин, я, — дикарь сглотнул, его взгляд забежал по кафельному полу кухни, — я приготовлю завтрак, ладно?
Белая кивнула.
— Мой отец часто перебарщивал с алкоголем. Ну и конечно, адекватности в его поведении было маловато, Джун. Он мог сделать много чего отвратительного и не заметить. — девушка пожала хрупкими плечами. — Но сразу скажу, что мне не попадало: он меня сильно любил. И матери не попадало, потому что боялся её. А вот остальной мир его не особо волновал… Это всё очень грустная история, а наш идиотский пьяный друг решил над ней пошутить. Одним завтраком ты не отделаешься, идиотский друг.
Какая-то уставшая и обессиленная, она уставилась вперед, не фокусируя ни на чем взгляд. Наверное, я одна из ужаснейших людей этой планеты, потому что испытала к Ине не только сочувствие, но и толику зависти. Её любили и любят. В бреду алкогольного опьянения отец Белой не сталкивал ее с лестниц.
— Я извинился и понимаю, что ты меня покараешь. — Кай неуверенно фыркнул и улыбнулся, не прекращая мешать желтоватую жидкость в миске.
— Я проверю Иви. — произнесла девушка, бросив взгляд на настольные часы. — Похоже, кто-то забыл, что по субботам мы занимаемся, а не спим до обеда.
— Ей нужен отдых…
— Я тебя еще не простила, так что молчи. И ты прекрасно знаешь, что тренировки ей нужны больше. А еще убери всякую гадость со стола.
Отряхнувшись, Ина подмигнула мне и направилась к лестнице на второй этаж. А я осталась на кухне с хмурым, расстроенным дикарем. Он бросил взгляд на стол, непонимающе моргнул, глядя на скомканную ткань, а через мгновение ухмыльнулся. Потянулся к ней, схватил и, покачав головой, выбросил в урну. Не буду лгать, что мне было страшно с ним, что я сразу захотела спрятаться за спину Ины. Мое состояние превратилось в обычную нервозность и неловкость, какую любой неуверенный в себе человек испытывает, находясь наедине с незнакомцем. Я откашлялась.