Лучше спрятаться за сильной, дикой, но знакомой спиной дикаря, чем гадать, чего хочет недолюбливающий Ину Белый. Наверное, еще несколько дней назад я бы кинулась на него, умоляя спасти меня из этого «ада», увезти в штат к нормальным, ненавидящим меня людям. Обещала бы деньги, расположение, власть, что угодно – лишь бы закончить собственный кошмар. Но в тот же момент я поняла: какой смысл рваться из открытой клетки в другую, где я проведу всю жизнь и умру, сидя на рабочем месте? Да и мне было интересно, что будет дальше.
— Кто она, Светлячок? — мужчина прошел к всё еще сидящему за столом Каю, уселся напротив, не переставая улыбаться. — Почему «Светлячок»? — спросила я, когда незнакомое слово в очередной раз резануло слух. Так называла Кая Ина, а я всё не могла найти повода задать этот вопрос. — Светлячок – это маленькое, летающее, светящееся насекомое, — пояснил Кай. Ага, спасибо, всё сразу стало ясно. — Это тупое насекомое, которое ярко светит своей задницей, привлекая хищников, — Белый отобрал у дикаря стакан с соком и продолжил. — Темные обычно так называют Белых. Типа, издевка над «светлой» внешностью, понимаешь? — Но… — Да, некоторые близкие Белые обзывают очень даже Темного Кая этим светлейшим словом, потому что он придурок. — Был им, — вставил Кай. — Нет, — мужчина покачал головой, — тебе кажется, друг мой, это самообман.
Значит, он близок Каю. И, получается, есть «дикари» и «светлячки», которые воюют между собой и придумывают дурацкие слова, лишь бы друг друга позлить. Почему мы не замечает абсурдность собственного мира, пока не становится слишком поздно? — Вроде антонима к «дикарю», верно? — Кай указал на стул рядом с собой, приглашая присесть, и кивнул, сразу ответив на мой вопрос. Белый мужчина склонил голову, переводя взгляд от дикаря ко мне и обратно. — Так что насчет имени… — протянул он.
Кай молчал, будто давая мне самой решать: хочу я знакомиться с его друзьями или нет, хочу я еще больше погружаться в секреты и имена их хитрых хранителей или нет. А я не знала. Так обычно и случается: постоянно ноешь и причитаешь, что всё решают без твоего мнения, ведома и желания, а когда тебе, наконец, позволяют выбрать, замираешь в нерешительности и сомнениях. Мысленно я поблагодарила Ивей, которая избавила меня от возможности думать, ворвавшись в помещение. Девочка, чье немного опухшее лицо сразу озарилось лучезарной улыбкой, бросилась к незнакомцу, обхватывая его шею и буквально душа в объятиях.
— Ты меня убьешь, — прохрипел Белый, даже не пытаясь отстраниться от ребенка. — Молодец, крошка, так и продолжай, — сказала Ина, появившаяся вслед за дочерью. Не думаю, что она шутила. Девушка подошла к кухонной стойке, игнорируя закатывающего глаза Белого, а я отметила, что и заспанная, растрёпанная, с немного покрасневшей щекой и следами от подушки на лице, она выглядела готовой для показа новой коллекции модного дизайнера. Магия.
— Джун, будешь кофе? — Белая улыбнулась, словно не было никакого неприятного и незаконченного разговора. Мне всегда нравились люди, не держащие обиду и сразу смывающие все осадки ссор со своей души, но я и не подозревала, что Ина к ним относится. — Да, спасибо. — Отлично, тогда сделай и мне, — ответила она и, сев рядом с Каем, обратилась к нему. — Что у нас на обед?
***
— Пс, Джун, — позвала Ина и кивнула в сторону пустой кухни.
Я последовала за ней, оставляя Ивей наедине с Каем, Дином и каким-то древним мультфильмом. Белый не назвал мне своё имя, это сделала Ина: «Иви, закрой ушки. Джун, это Дин. Это он кинул то тряпье на чертов обеденный стол. Впервые увидел женское белье, растерялся, да?». На что Дин незамедлительно ответил кривой ухмылкой: «Впервые? Как ты объяснишь Иви, что её мамочка щеголяла по подиуму в штуках поменьше той тряпки? Впервые такое я увидел на тебе, как и любой парень в этой долбанутой стране». Воцарилось молчание, которое благополучно прервал дикарь с предложением посмотреть мультфильм. Удивительно, но иллюзию цивилизованного мира создавали Темные — я, Кай и темноволосая Иви, пока идеальные Белые бросали друг в друга колкие замечания и недовольные взгляды.
— Если хочешь продолжать пахнуть мужчиной, можешь возвращаться в гостиную, — она налила воду в стакан и улыбнулась, обнажая белые зубы. — Что? — Твой гель для душа не твой, — видимо, ей нравилось говорить непонятными фразами, потому что улыбаться она не переставала; а я как всегда ничего не понимала. — Ты пахнешь Каем. Я, конечно, в восторге, вы мне нравитесь и всё такое, но если вдруг у тебя появилось желание сменить аромат на что-то более ягодное и цветочное, сейчас самое время.