В ванной комнате Кая действительно не нашлось женских принадлежностей, и я нагло пользовалась всем, что пока не было запрещено дикарем.
— Предлагаешь мне свой гель? — Завтра здесь не будет ни меня, ни его. Ты знала про мою, — она закатила глаза, — карьеру недоделанной модели?
Если я хочу получить ответы, нужно действовать спокойно, тихо, чтобы не спугнуть девушку. Это довольно сложно, учитывая сильнейший поток грозящих вырваться наружу вопросов.
— Тебя сложно не узнать, — кивнула я. — А я думала, меня уже похоронили… — улыбка на её губах стала жестокой. Только твоя мать. — Как ты здесь оказалась? — рискнула я спросить и мгновенно пожалела: Ина прищурилась, от хорошего настроения ничего не осталось. — А ты? — парировала она. — Кай в лесу откопал, — и пошутила, и правду сказала.
Ина протянула руку к моему лицу и взяла за подбородок. Медленно она повернула лицо, будто придирчиво рассматривая его на свету, отмечая каждый изъян и оценивая темноту чертовых радужек. Я отстранилась: терпеть осмотр собственных уродств было невыносимо уже двадцать лет.
— Я мечтала быть такой, как ты, Джун, — прошептала она и грустно улыбнулась. Какой «такой»? Дикаркой? — Ты можешь показать миру, что, помимо своей внешности, представляешь нечто большее. Этого права мир мне не предоставил, и я из него ушла. — Сама? — могла ли я поверить, что принцесса может захотеть сбежать из собственного королевства? — Не совсем. Это долгая история. Финн похитил меня с моей же помолвки, — она отвела взгляд, сделала паузу, — хорошее было время.
И это весь ответ, которым стойко поделилась Ина, пока её прекрасные синие глаза не заблестели от пелены скопившихся слез. Она не дала сказать мне ни слова: ни извиниться, ни выразить соболезнования, просто схватила за руку, пронеслась со мной мимо мужчин и Иви к своей комнате. Оказалось, за дверью там также скрывалась ванная комната, из которой девушка молча вынесла мне гель. А я о нём забыла.
— Спасибо. Ина, я хо… — Пожалуйста, — отрезала она.
*** Зеркало, запотевшее от пара, издевалось: я пыталась разглядеть в нём то, что так «хотела» для себя Ина. Что я могла показать миру? Врунью, выдающую себя за незнакомку в чужом нижнем белье. Девушку, укутавшуюся в свою ложь и предрассудки, сильнее чем в приятное коже кремовое полотенце дикаря.
— Черт!
От неожиданности я подпрыгнула. Голос, вторгшийся в мои жалкие мысли, принадлежал Темной девушке, которая молниеносно закрыла дверь ванной и скрылась. Слишком много гостей за один вечер. Выдохнув, я принялась одеваться, готовясь к новой встрече.
— Я хотела помыть руки, не думала, что там кто-то есть… — пробормотала незнакомка, стоя в коридоре с Иной. — И давно ты моешь руки именно у Кая? — Белая так улыбалась, что я лучше бы смылась в лес к волкам, чем была на месте смущенной Темной.
Когда я прикрыла за собой дверь спальни, девушка обернулась, пряча серые глаза и щеки, залитыми миловидным румянцем. Невысокая, худая, она заламывала руки, всем своим видом показывая свою неловкость. Её короткие черные волосы аккуратно обрамляли ни капли не накрашенное лицо. Она настолько сильно отличалась от прямолинейной и нагло смотрящей на мир свысока Ины, насколько может отличаться Темный от Белого.
— Простите, — неуверенно улыбнулась она, краснея еще больше. — Это Роуз, — произнесла Ина. — Джун, — представилась я и протянула руку девушке, — нестрашно.
Если бы не серые глаза Роуз, она была бы точно такой же дикой как и я. Это не Сара, не Ина, чьи жизни хотя бы в теории должны были быть идеальны, а почти точно такая же ошибка моего возраста, краснеющая и лепечущая извинения. Может, мы могли бы стать подругами?
— Отлично, рада познакомиться, Джун, — она кивнула и отошла к лестнице, собираясь спуститься вниз, — еще раз: извини за вторжение.
Смотрящая ей вслед Ина выглядела странно: как человек, который одновременно хочет и рассмеяться над глупостью собственного ребенка, и пожалеть его за ушибленную голову.
— Наверное, хотела зайти и понюхать его вещи. Чокнутая. Мы вовремя сменили твой аромат, понимаешь? — Она милая… — Да, чересчур. А еще добрая, честная, отзывчивая и нежная, — монотонно перечислила Ина, — никогда такой не будь. Это актуально в возрасте Иви, но не для нас.
Роуз оказалась действительно милой, доброй и прочее: мы все вместе отправились на кухню, чтобы приготовить обед. И это было реальное «мы», где я впервые не чувствовала себя чужой. Никто не сжимал губы, не отправлял меня в комнату подальше от гостей, не старался отвести взгляд от моей дикой головы, унизить или оскорбить.
Пусть я и оказалась в причудливой компании почти что незнакомцев, у каждого из которых свои скелеты в шкафу и пистолеты под подушкой, я чувствовала себя своей. Дикарь улыбался, слушая, как Иви читает домашнее задание под присмотром Ины, Роуз непринужденно разговаривала с Дином, который, наконец, перестал хмуриться и обмениваться «любезностями» с Белой.