Официально: моё место обитания – библиотека. Я часами могла (что и делала) затеряться в огромном кресле среди тысячи книг. После разговорников и журналов, где на обложке сияла ныне погибшая для всех Инесса, мне попалось нечто еще более поразительное – книги по истории. Европа, Азия, Америка, материки, государства, войны, перевороты… Это было великолепно. Конечно, в Республике никто не считает, что мы – последнее убежище человечества, что вокруг – пустыня и ничего больше. Есть другие страны, есть другие языки, есть другие народы, но они далеки даже для нас, сенаторов уровня штата. Внешнеполитические связи и международные отношения полностью лежали на плечах Президента и его семьи. Никого больше они не касались. Поэтому мой мир был строго ограничен. Но Кай, возможно, сам того не желая, освободил мой разум из этой изоляции: я зачитывалась описаниями жизни тех, кто, хоть и давно, еще в древние времена, погиб, но для меня стал настоящим открытием. Сначала это было сказкой. Как будто читаешь выдуманную историю, в голове зарождается хоть и интерес к сюжету, но абсолютно уверенное утверждение «хорошая сказка». Затем сказка развивается в сомнение, которое из прошлого воспитания, влияния, опыта подавляется: «ну, это же выдумка». Но после пары глав о паре войн, о странах и людях, о которых, кажется, уже где-то слышал, сомнение перерастает в шок: «это, что, правда?».
«Нет, не правда», - отрицая, покачаешь головой. «Нет, это не может быть правдой!», - воскликнешь, злясь. Это правда? Не знаю. Книги пишут люди, и все мы подчиняемся некоторым законам, требованиям, страху и цензуре. В моё время не говорят о том, что или кто находится за границей Республики, и, конечно же, о чем-то умалчивали и во времена древних писателей. Интереса это не отменяло, а значит, я целиком и полностью ушла в строки между пыльными страницами. И, наверное, во мне больше от ребенка, чем от взрослого, потому что дольше всего я зависла на разделе в самой середине книги: издатель вставил туда цветные страницы, как дополнение к тексту: знаменитые на то время произведения искусства, какие-то карты с указанными стрелками планами нападения и здания (где-то разрушенные, где-то только что возведенные). И главное, самое сильно меня потрясшее – портреты. Тех, кто вершил древнюю историю. Не только блондинов с кристально чистыми глазами, не только представителей ныне идеальной верхушки, но и очень даже диких людей. Я листала эту несчастную книгу без перерыва: возвращалась к биографии личности, оставившей значимый для нашей планеты след, находила соответствующий ей портрет, поднимала глаза на окно и зависала. Смотрела на величественные ветки деревьев, качающихся из стороны в сторону под влиянием сильного ветра. Так же качало и меня. Ритуал многократно повторялся. История говорила: тираном может быть Белый, а спасителем может быть Темный. Именно «может быть», никаких «строго», «обязательно» и прочих утверждающих конструкций, потому что у всех людей, судя по содержимому книги в моих руках, абсолютно равные шансы открыть лекарство от чего-то страшного и устроить геноцид. Тогда, века назад, и там, за пределами Республики, люди делились на плохих и хороших, как и сейчас. Но определялось это поступками, действиями, намерениями, всем, чем полна личность изнутри, а не внешней атрибутикой. Это правда? *** После небольшого обеда я осталась на кухне, чтобы помыть посуду, пока дикарь, сидя за столом перед лэптопом, пил лекарство: прозрачный раствор, разведенный в кружке с водой. – Кай, – обратилась к нему я, протирая тарелку мягким полотенцем. – Разве не опасно идти куда-то после теракта? Ты говорил, что нельзя высовываться. – Из штата, – он кивнул, – нельзя высовываться из штата. Значит, мы остаемся в Грейсоне. Похоже, меня снова ждала поездка на автомобиле, правда, в этот раз Кай выглядел далеко не как самый внимательный водитель. – Далеко, да? Ты уверен, что сможешь? – Уверен, птичка. Не беспокойся. И, – дикарь опустил взгляд на наручные часы, – если тебе для сборов нужно столько же времени, сколько и Ине, начинай сейчас, я всё уберу. Не люблю опаздывать. Ина любила подчеркивать свою красоту, подбирать красивые рубашки к красивым брюкам, красить красивой косметикой красивое лицо, дополняя красивый образ красивыми аксессуарами. Да, это требовало достаточно времени. В моем же репертуаре преобладали «прятки»: по максимуму слейся с толпой, скрывшись под капюшоном так, словно ты с ним родилась. Но сегодня не тот случай, верно? Закончив с посудой, я поднялась в комнату. Вдох – выдох, и пальцы касаются сумки, оставленной для меня Белой. Я ведь справлюсь. ***