Лаборатории имеются. А подвалы? Пускай себе.
— Этот замок, он очень древний, — Миара остановилась ненадолго. — Надо же… сколько ему лет?
— Не знаю, госпожа. Муж тоже не знал, — здесь голос баронессы казался мягким. — Он сказал, что де Варрены нашли это место и построили замок сверху. А то, что внизу, они старались не тревожить.
Разумное поведение.
Весьма.
— Даже мой супруг не рисковал спускаться… совсем уж глубоко.
И тут Винченцо согласился, что покойный барон в целом был человеком неглупым. Но вот свою находку мог бы в болоте утопить. В болоте её найти было бы куда сложнее.
Лестница вывела на площадку с двумя дверями. Одна — из потемневшего дерева, перехваченного полосами железа. Железо заржавело, покрылось коростой, да и сама дверь выглядела древней. Вторая же — гладкая.
— Это… — Миара протянула руку, но не рискнула коснуться. — Ты видишь?
Глаза её радостно блестели.
И странно, что отец сюда не спустился. Или спустился? Тогда почему? Почему ушел? Почему позволил де Варрену остаться? Почему не нашел способа вскрыть эту дверь? Он всегда получал желаемое.
— Значит, вы тоже, — тихо произнесла баронесса.
— Простите? — к двери тянуло.
Гладкая. Словно зеркало, только ничего не отражает. И из чего она? На металл похоже, но такой, какого Винченцо никогда не видел. И хочется прикоснуться, проверить, каков он. Теплый? Холодный? Скользкий, что лед, или наоборот мягкий, бархатистый?
— Вы видите её.
— А вы нет? — Миара повернулась к баронессе. А та покачала головой. За ней и Арвис. — Совсем-совсем?
— Я… ощущаю, что здесь что-то не так, — баронесса поежилась. — Будто что-то есть, но… не понять, что.
— Интересно.
— Мой муж сказал, что маг, Ульграх.
— Наш отец?
— Не уверена, но вероятнее всего он, спускался. Однако он не увидел дверь.
— Очень интересно, — Миара посмотрела на брата. — Значит, дело не в даре. Дара отцу хватало. А… в чем?
— Не знаю, — ответила баронесса и положила руку на ржавые полосы металла. — Но мой муж рассказывал, что ваш отец, если это и вправду был он, весьма разозлился. Он пробовал воззвать к силе.
— Не получилось, — Миара поплотнее запахнула плащ. — Опасное место, правда, брат?
Опасное.
Винченцо только сейчас понял то, что не ощущает больше силы. Что её нет. Просто нет. А это невозможно. Искра горела от рождения, и даже когда Винченцо не понимал, что она собой представляет, она была. Всегда. А теперь…
— Тише, — Миара коснулась руки. — Дыши глубже. Это временно. Возможно, материал обладает изолирующими свойствами.
И замолчала, думая о своем.
Винченцо попытался дышать глубже, но воздух был густым и вязким. Он, этот воздух, проникал в легкие, наполняя их отравой. И выжигая остатки дара.
Бежать.
Скорее. Прочь отсюда. Не этого ли испугался отец? Не потому ли отступил, оставил дверь запертой? Даже не видя её, он ощутил, исходящую опасность?
— Открывать? — баронесса коснулась ржавого железа и поднесла измазанные пальцы к лицу. — Мой супруг каждый год ставил новые запоры. Но они истлевали.
И это тоже предупреждение.
Винченцо взял сестру за руку.
— Брось, — взгляд Миары был полон терпения. — Что бы там ни лежало, оно нужно.
— Кому?
— Кому-нибудь — обязательно, а стало быть, и нам сгодится. В конце концов, братец, никто не собирается лезть туда просто так. А вот проверить стоит.
Дверь отворилась с душераздирающим скрипом. И в лицо пахнуло чем-то до боли знакомым. Так воняет в старых лабораториях, в которых даже стены пропитывались алхимической вонью.
Миара чихнула.
И потерла нос.
— Прошу простить меня, госпожа, — баронесса отступила от провала. — Но туда я не заглядывала.
— И не надо, — Миара знала, когда следует остановиться. — Мы сами посмотрим. Верно, Вин?
Винченцо с куда большей охотой закрыл бы треклятую дверь, а потом нашел бы песка и щебня, и всего-то, что под руку повернется, чтобы засыпать и лестницу.
Но вместо этого он кивнул.
А в голове тихо, но так раздражающе застучали барабаны. И наверное, это что-то да значило.
На третьи сутки пути, который запомнился магу урывками, местность изменилась. И перемена эта была столь стремительна, что весь небольшой их отряд остановился.
— Чувствуешь? — спросил жрец, поднимая капюшон плаща.