Уже.
Что вот-вот все закончится.
Но резкое движение. И запах крови, которая пролилась на драгра. Свинья оседает кучей плоти. И из-под нее медленно и неумолимо выползает тварь, которую Миха уже возненавидел почти также, как своих создателей.
Стрела по-прежнему торчала в спине.
Пятно расползалось. Но…
Миха успел добраться до двери.
И встать перед проломом.
И это было глупо. Очень глупо. Он не справится. Не с ожившим мертвецом. Этому мертвецу, если подумать, до Михи дела нет. И можно отойти. В конце концов, это же почти обстоятельство непреодолимой силы. Совесть заткнется. Со временем. А времени, если и дальше глупить, будет немного.
— Я с тобой, — рядом ввинтился бледный барон. — Это ведь из-за меня.
— Да и я уж лучше так, чем… — Такхвар сплюнул под ноги.
В общем, идиотская мысль о героической смерти оказалась на диво заразной.
— Ица, — Миха оглянулся. — Ты как?
Тот пожал плечами и высунул голову через Михины ноги.
— Плохой, — сказал он, глядя, как медленно, как-то дергано, бредет по двору драгра. Шаг и остановка. Шаг и… остановка. Может, повезет, все-таки?
— Если убежать…
— Драгра способен двигаться быстрее скачущей лошади, — сказал Такхвар. — И он умен. Выманивает.
Понятно.
Понятно, что все хреново. Еще бы стрелу, да нету. Драгра же остановился, сообразив, что уловка его разгадана. Засвистел.
Защелкал.
— Что ж, — вздохнул Такхвар. — Одно радует, что людей он драть не станет. Если сами не полезут.
Не полезут.
Собаки и те благоразумно заткнулись. Люди же, спали они или нет, сидели по домам. И это тоже было правильно. На хрен лезть в чужую драку.
И Миха бы не полез.
Но клятва.
И мальчишки. Как их бросить то? Что этого вот барона недоделанного, который обеими руками сжимает нож, что Ицу. Тоже ведь помрет, если барона не станет.
Из-за ошейника.
Дерьмово.
И не понять, что с этим дерьмом делать. А пятно ползет-то, пятно не исчезло, и пожирает мертвеца, только слишком уж медленно. Или…
— Сюда иди, — сказал Миха и шагнул навстречу. — Догони, если сможешь.
Почти.
Он и вправду был очень быстрым, этот оживший мертвец. А еще когтистым. И смердящим. И кажется, разумным, потому как довольно быстро сообразил, что добраться до Михи не сумеет
Сообразил и отступил.
Повернулся к сараю.
И напяливши маску честного зомби, заковылял к барону. А тот стоит столбом.
— Эй, — Миха швырнул камень. — Я тут…
Драгра даже не обернулся.
На бег перешел.
Рывок. И рык. И тишина.
Перед драгрой встал Ица.
Без оружия. Даже камня, даже палки не было. Он просто встал и сказал что-то короткое на своем, непонятном языке. И звук его речи отозвался в Михиной груди болью. Такой протяжной, ноющей. Будто осколок там, рядом в сердце, зашевелился.
Драгра замер.
Он стоял, слегка наклонясь вперед, сгорбившись под тяжестью собственных плеч, свесивши голову, отставив руку. Он стоял и слегка покачивался.
А Ица медленно. Очень медленно, словно завороженный этаким небывалым зрелищем, тянул руку. И никто, ни сам Миха, ни барон, и даже Такхвар не могли остановить это, казавшееся неспешным, движение. Вот раскрылась ладонь.
Миха видел её неожиданно ясно.
Гладкая кожа. Смуглая. И белесый шрам, что начинался между большим и указательным пальцем, пересекая эту ладонь. Узоры линий.
Судьбы?
Сердца?
Хрен его знает. Но они были. И эта ладонь коснулась покатого лба нежити. А та качнулась.
И опала.
— Ох… хренеть, — выдавил барон. А Ица молча вытер измазанную руку о косяк двери. Дерево, в отличе от смуглой кожи, зашипело. — Ты… ты это… спасибо.
И в порыве любви к ближнему, обнял мальчишку и так, что ребра того затрещали.
— Будь здоров, — вежливо ответил Ица.
— Нет, тут… тут… ты меня спас! Он нас спас! Такхвар…
— Вижу.
— Он в самом деле нас спас! Я… я обещаю тебе волю! Клянусь именем! — барона явно распирало от счастья и остатков алкоголя. — И вообще… вот… вот был бы девкой, я бы на тебе женился! Слово де Варрена!
Что-то наверху громыхнуло.
Этак, превыразительно.
Следом раздался тяжкий вздох Такхвара. А Ица кивнул головой и сказал:
— Хорошо. Быть так. Я соглашена.
— Бл… — только и сумел выдавить Миха.
Глава 46
Все утро Винченцо маялся головной болью. И не только он. Миара была бледна и необычно нервозна. Она ходила по огромной зале, и собаки расступались, не рискуя приблизиться к той, чью силу чуяли. Собаки вообще куда умнее людей.