Особь женского полу.
Вес.
Рост.
Особые приметы. Рисунок, который на страницы перенесли со всем тщанием, ибо с несознательных рабов порой станется убежать. Или же бывают умельцы, что чужих уводят, особенно ценных.
Жрец цокнул, рисунок увидев, и напрягся.
— Скажи, — очередная монета покатилась по столу, чтобы исчезнуть под пухлой рукой. И во взгляде мага прибавилось доброжелательности и понимания, а с ними — и желания помочь коллеге в маленькой его проблеме. — Это дитя было здорово?
— Совершенно.
Полукровка.
Согласно записи. И протокол осмотра имеется, где обязаны были бы быть указаны недостатки. Не так уж часто оплачивают подобную услугу, однако ныне покупатель расщедрился.
— Несомненно, — маг провел ладонями по грязноватым одеждам. — Я лично осмотрел его. В том числе и зубы.
Жрец сказал что-то тихо и в сторону, к счастью, на своем языке.
— Будут проблемы? — уточнил маг.
— Дитя было украдено, — Ирграм подумал и решил отвечать правду. Почти. — И родичи его пребывают в печали. Их гнев готов пасть на головы похитителей, однако они понимают, что не все люди, с коими меня сведет судьба, виновны. И потому будут весьма благодарны тем, кто поспособствует возвращению юной госпожи домой.
— Что ж, — маг взохнул тяжко-тяжко и поскреб щеку.
Взгляд его сделался печален, а Ирграм подумал, что, кажется, грядут проблемы.
И не ошибся.
— Я не стал бы говорить кому другому, — осторожно начал маг. И Ирграм молча выложил крохотный камень, самый мелкий из тех, которые нашлись в кошеле.
Взгляд мага изменился.
— Помощь, — Ирграм подвинул камень к магу. — Родичи девочки умеют выражать благодарность.
Вздох сделался еще более тяжелым.
А во взгляде появилась тоска.
— В любом случае… — Ирграм убрал руки.
— Тогда… скажу так. Эту девочку привел благородный Натияр, возможно, ты слышал это имя?
Ирграм покачал головой, не сомневаясь, что имя запомнят.
— Он часто водит караваны, больше по окрестным деревням, собирая должников и просто людей, что оказались в затруднительных обстоятельствах. Жизнь порой сложна, и случается человеку, не способному управиться со своей бедой, занять денег.
Ирграм склонил голову, показывая, что понимает.
Деньги всегда требовалось вернуть и весьма часто — куда больше, нежели брали взаймы. Многие не справлялись. И продавали. Детей. Жен. Себя.
Всякое случалось.
— Говорят… но это лишь слова, ибо не было человека, который присягнул бы в суде или же вовсе суда потребовал, однако добрые люди порой слышат то, что доказать сложно, — взгляд мага был прикован к камню. — Так вот, говорят, будто бы благородный Натияр не гнушался нанимать людей оружных. И что люди эти порой учиняли разорения иным деревням, особенно тем, которые скрывались в лесах аль болотах, избегая руки владетеля.
Он замолчал, позволяя обдумать сказанное.
— Иные и вовсе поговаривали, будто бы он и на ту сторону хаживает, когда с товаром, когда с клинком. Не нам судить.
— Не нам, — охотно согласился Ирграм.
— Караваны он уводил дальше, в благословенный город магов. Тоже так говорят.
Быть может, и уводил.
Рабы всегда нужны. А рядом с городом хватает разной шушеры, которая спешит получить свой кусок золота.
— На сей раз он задержался в городе дольше обычного. И сколь знаю, не случайно. Он пришел без каравана, лишь с этим ребенком, коего и держал при себе. Благородный Натияр ждал. И дождался.
Толстые пальцы застучали по столу.
— Сделка была проведена при мне, как того требует закон. И заверена кровью де Варренов, а также силой их мага. Натияр получил деньги.
Сумма впечатляла.
Сорок золотых — очень и очень хорошая цена. Не за дочь императора, конечно, но за раба в целом. Крепкий мужчина с искрой дара стоил куда меньше.
— И где нам искать утерянное?
— В том и дело, дорогой коллега… в том и дело… знаю, что тем же вечером Натияр и маг о чем-то весьма долго беседовали. А после Натияр покинул город. Маг же остался. Ненадолго. Слышал, что отбыл он в великой спешке, получив то ли письмо, то ли иное какое известие.
Маг облизал губы.
— Затем же случилась беда.
Его захотелось тряхнуть, чтобы перестал он, наконец, ходить вокруг да около. Но Ирграм сдержался.
— Селяне наткнулись на мертвецов… многих мертвецов. Я был там. С городской стражей. Сколь ты знаешь, это моя обязанность, сопровождать.
Лицо исказила гримаса величайшего отвращения.
— Мне всякое случалось видеть, но, увы, то, что ныне предстало пред моим взором, было… отвратительно. Воистину отвратительно. Их перебили.