Ожидаемо.
Кто в здравом уме отступит от источника силы? Даже если и нет его, второго, природного, сотворенного ли Древними, возникшего ли после катастрофы? Не важно. Главное, если мешеки готовы поставлять камни, заряженные силой, то город поглотит их.
И камни.
И мешеков.
Интересно, догадываются ли они?
В стену экипажа постучали.
— Господин, вы просили сказать, когда появится замок.
Миара подпрыгнула вместе с каретой и захлопала в ладоши.
— Замок! Замок!
Её радости Винченцо совершенно не разделял. То самое чувство близкой опасности, не раз спасавшее ему жизнь, очнулось, поползло по спине ледяным языком.
Нужно быть осторожнее.
Замок возвышался на холме. Издалека, в бледно-лиловых сумерках, он казался этакою внушительною громадиной. Вилась змеею крепостная стена, переползая от одной сторожевой башни к другой. Чернела трещина рва, надо полагать, вполне себе действующего. Возвышались над стеной каменные башни, напрочь лишенные изящества, но видом своим внушающие почтение.
Замок был прекрасен.
— До заката не успеем, — сказал начальник охраны, прикладывая ладонь к глазам. — Но с вашего дозволения я отправлю кого предупредить. Пусть ждут.
В том, что их ждали, Винченцо ни на мгновенье не сомневался.
Вот только с чем?
Глава 29
Миха замотал головой. Хватит с него и того, что имеется.
— Он же и так обещал, — бароненка открывающиеся перспективы тоже в восторг не привели. Старик же сцепил пальцы и на обоих поглядел со снисхождением.
Захотелось дать в морду.
И дикарь согласился, что порой это просто-таки необходимо.
— Нижайше прошу выслушать меня, — старик даже поклонился, но так, что желание и без того почти непреодолимое, усилилось. — Однако данный договор будет выгоден обеим сторонам.
Джеррайя пробурчал что-то в сторону.
— Во-первых, вы, господин Дикий, и без того подрядились сопроводить сего благородного юношу к его родителям.
Юноша скривился.
— Во-вторых, путь этот будет нелегким, но весьма полезным для роста личности.
Вот только тим-билдинга на природе им тут не хватало.
Знать бы еще, что это за зверь и можно ли его сожрать. Вообще, как Миха понял, дикарь почти все оценивал с точки зрения полезности в качестве жратвы. И следовало признать, что в этом подходе что-то было.
— Возможно, юный господин…
— Хватит меня так называть!
— Возможно, юный господин осознает, сколь непроста и опасна на самом деле жизнь.
— Уже осознал, — проворчал Джеррайя, потрогав ногу.
— Скорее вы лишь начали. Но пускай. Главное, что вам в любом случае понадобится кто-то, кому вы можете доверить свою жизнь и судьбу.
— Мне? — уточнил Миха. — Вы меня второй день знаете. Даже меньше.
А уже судьбу доверять. Как-то это слегка неосмотрительно, что ли?
— У меня большой опыт.
И снова этот взгляд снисходительный. Миха почесал кулак, ну, так, тонким намеком, который точно был увиден и истолкован верно.
— Вы — благородный человек.
— Думаете?
— Уверен. Я давно уже усвоил, что истинное благородство мало зависит от происхождения. Вы вмешались, хотя могли бы просто пройти мимо. Вас ведь не заметили. Но вы рискнули спасти нас, несмотря на угрозу.
— Дурак потому что.
— Порой это синоним благородства.
Джеррайя запыхтел, что еж. Кажется, этакая излишняя образованность старика его не радовала.
— Вы остались, хотя могли бы продолжить свой путь. Вы заботитесь о нас.
— Я его нанял!
— Думаю, что и без этого нас бы не бросили. Верно?
Миха пожал плечами.
— Вместе с тем вы пребываете в затруднительном положении. Я не вижу на вас знаков гильдии, зато наблюдаю весьма редкую родовую татуировку, — старик коснулся виска. Своего. Миха тоже потрогал. Ну, рисунок, что теперь? — Мне случалось иметь дело с подобными вам.
Дикарь насторожился.
— Где?
— По другую сторону моря.
Охренеть.
То есть, ужас, до чего удивительно, раз уж общество такое приличное сверх меры. Но Дикарь не помнил моря. Или дело в том, что значительную часть пути он спал?
— Существа, способные менять обличье, обитают на краю пустыни. Местные называют их «вилколакис».
Миха слушал.
— И почитают, как великолепных воинов, каждый из которых способен в одиночку одолеть саблезуба.
Дикарь заворчал.
Преувеличение. Далеко не каждый и не всякого, ибо саблезубы быстры и хитроумны, а еще когти у них имеются. И зубы. Те самые, из которых воин, добывший саблезуба, делает нож. Чтобы все видели.