И о чем это говорит?
Кроме того, что мальчишка губы кусает, того и гляди разревется от бессилия.
— Завтра, — вздохнув, сказал Миха. — Пойдем. Если дорогу знаешь.
Старик склонил голову.
Дорогу этот Сусанин точно знал, вопрос в том, куда она приведет?
Найти путь на женскую половину оказалось не так и сложно, как и остаться незамеченным. Легкий полог, и вот уже встреченный слуга кривится, отворачивается, сам не понимая, что же обеспокоило его в той далекой тени.
Да и была ли тень вовсе?
Дверь.
Стража, которую Винченцо просто-напросто усыпил.
Лестница. Комната.
Миара, которая сидела на краю роскошной постели, разглядывая людей, лежавших рядом. Облаченная в одну лишь белую рубаху, она казалась на удивление хрупкой, беззащитной.
— А я уже ждать устала, — пожаловалась она, вытянув ножку.
— Извини. Поили.
— Вином?
— И травами. До сих пор мутит. А вот зелье из наших, точно.
— Лабораторий?
— Из города, — Винченцо переступил через служанку, которая вытянулась перед порогом. Спит? Мертва? Так и не понять. — У тебя что?
— Ничего интересного, — она сморщила носик. — Обычная вытяжка из корня сон-травы.
Это не та ли, которая способна погрузить в безвозвратный сон? Всего пара капель и простенькое, детское даже заклятье.
— И вот еще, — Миара подняла жемчужный браслет в виде змеи. В глазах её поблескивали алые камешки. — Собирались на поводок посадить.
Она позволила змее упасть на раскрытую ладонь. И Винченцо зашипел, когда руку словно льдом сковало. Пальцы и те онемели.
— Что это за дрянь?
— Вот и мне интересно, — задумчиво произнесла Миара. — А главное, откуда она здесь взялась? Тем более с нашим-то клеймом.
Винченцо перехватил браслет за застежку, поднял, поднес к глазам. И вправду клеймо мастерских Ульграх стояло. От браслета же тянуло силой, но какой-то не такой, будто искореженной, свернутой в пружину.
— Спросим? — предложила Миара, спрыгивая на пол.
Она обошла одну лежащую женщину, наклонилась, всматриваясь в её лицо.
— Эта о чем-то волновалась, и совсем не обо мне, — сказала она, ткнув её пальцем в лоб. Задумалась ненадолго.
Хмыкнула.
— А ещё её травят. Интересно, она знает?
— Разбуди и спросим.
— Шуметь станет.
— Это исправимо, — Винченцо бросил браслет на столик, в раскрытую шкатулку, где виднелись еще какие-то побрякушки, но, судя по ощущениям, обыкновенные. — Полог поставлю.
Миара кивнула.
Она села на женщину, положив обе руки на её живот, и закрыла глаза.
Так и сидела несколько мгновений. А потом с размаха ударила по щеке.
— Ты не спишь, — сказала она жестко. — Я слышу.
— В-в-ведьма! — просипела женщина, пытаясь уползти, но Миара стукнула её по лбу.
— Лежи тихо, если не хочешь умереть. Скажи, сколько раз ты беременела?
— Что?!
Кажется, не такого ответа ожидали.
— Беременела. Сколько раз?
— Я?
— Не я же! Хорошо, может, они тут совсем дикие. Сколько раз сбивался твой лунный цикл? А вздумаешь орать, я остановлю твое сердце. Вот так.
По тому, как женщина дернулась, Винченцо понял, что ей наглядно продемонстрировали некоторые возможности целителей.
— Но ты ведь не будешь орать?
Женщина замотала головой.
— И бегать не станешь?
Она снова замотала, и уродливый рогатый чепец её съехал на бок. Из-под него выбились волосы, которые Миара тотчас дернула.
— Вот плакать тоже не надо. Не люблю. Так сколько?
— Д-двенадцать, — выдавила женщина. — М-могу я сесть?
— А? Да, конечно. Извини. Просто не люблю, когда меня опоить пытаются, — Миара слезла и осмотрелась. — А тапочки у вас тут имеются? Полы холодные.
— Д-да, госпожа, — женщина встала на карачки. — П-под кроватью. Если п-позвать п-прислугу…
— Не надо никого звать. Скажи, а ты к целителям обращалась?
— Д-да. К м-магу. Н-нашему. Он б-был тут один.
— И только к нему?
— Муж сказал, что боги не дали нам детей.
— Твой муж идиот, а магу, небось, неплохо заплатили, — Миара поднесла волосы к самому носу. — Ты только посмотри! На, Вин.
Винченцо спорить не стал. Волосы и вправду были рыхлые и хрупкие, что совершенно точно не нормально.
— Тебя травили. И травят. Довольно давно, — Миара вытащила меховые тапочки и надела на ноги. Огляделась, стащила с кровати меховое покрывало, в которое и закуталась. — Отсюда и твои выкидыши. Чудо, что ты вообще смогла хоть кого-то родить.