Браслета, сотворенного в мастерских Ульграх.
А вот люди разделились.
Старший отпрыск барона подошел к двери, свита же его благоразумно удалилась. Ну и правильно, к чему лишние свидетели? Во всяком случае, сейчас.
— Молчи, — велела Миара строго. И Бригитта поспешно закивала и для надежности зажала рот руками. Она застыла, позволяя себе лишь мелкую дрожь.
Женщину стало жаль.
Немного.
Меж тем дверь приоткрылась и в комнату вошел тот, кого Винченцо с превеликим удовольствием убьет. Но позже.
Даг огляделся.
Нахмурился.
— Здравствуй, — нежно пропела Миара, протягивая руки. — А я тебя ждала…
Ее низкий мурлычущий голос очаровывал. Соскользнуло к ногам покрывало, и рубашка вдруг оказалась слишком тонкой, не скрывающей очертаний тела. Взгляд Дага затуманился, а на лице появилась самодовольная улыбка.
— Я надеялась, что ты поймешь.
Он сделал шаг навстречу.
— И я так устала ждать!
— А что… — он все-таки попытался вырваться из липких сетей заклятья, что медленно оплетало его разум. — Что тут… происходит?
— Они не уходили. Я тебя ждала, а они не уходили. Я не хотела, чтобы нам кто-то помешал. И ты тоже этого не хочешь. Правда?
Она чуть склонила голову.
И Даг повторил это движение. Теперь он смотрел на Миару и только на нее. Она же, подойдя ближе, поднялась на цыпочки. Руки легли на грудь. Губы коснулись губ. И в этот момент желание убить ублюдка стало почти невыносимым.
— Ты меня любишь? — спросила она, бросив насмешливый взгляд на Винченцо.
— Д-да, — шепотом ответил Даг.
— И я тебя люблю. Веришь?
— Да.
Теперь он и дышал в такт её дыханию.
— И мы будем вместе, правда?
— Да! — голос баронета был полон восторга.
— И ты все для меня сделаешь?
— Конечно.
— Все-все? — лукавая улыбка, насмешливый взгляд. — Возьми её.
Миара указала на лежащую женщину.
— Посади куда-нибудь.
И Даг беспрекословно исполнил сказанное. Он подхватил тело, пристроив его на стуле. Он двигался сосредоточенно, не замечая ни Винченцо, ни Бригитты, которая была уже не бледной — серой от ужаса.
Вот, спрашивается, а на что они вообще надеялись?
На браслет?
На то, что он запрет силы? Винченцо слышал о подобном. Нет, все равно слишком ненадежно. Да и смысл иметь целителя, лишенного силы?
— Чудесно. Я очень довольна, — Миара погладила Дага по щеке и тот закрыл глаза от избытка счастья. — И сам присядь куда-нибудь. Вот хотя бы туда.
Она указала на пол, и Даг подчинился.
Миара же осмотрелась.
— Там тихо, — сказал Винченцо. — Думаю, в ближайший час вас не станут тревожить.
— До утра, — Бригитта произнесла это шепотом. Сглотнула и продолжила, преодолевая страх. А ведь боялась она. И не столько мужа или соперницы, сколько той, что вновь подняла покрывало, укутываясь в меха. — Он… должен был принять настойку. Ту, что повышает мужские силы. Чтобы овладеть вами много раз, госпожа.
— Точно извращенец, — Миара погрозила баронету пальчиком, и тот заулыбался еще шире.
Как бы не свихнулся до срока-то.
— Нет. Вам подлили другую.
— Да, я поняла. Чтобы беременность наступила. То есть, вы рассчитывали на ребенка?
— Я… не знаю всего. Я должна была сопровождать. Служить. И… простите, госпожа. Простите!
— Прощаю, — Миара перевела взгляд на вторую женщину. — Что ж, продолжим беседу. Бригитта, встань ты уже. Я на тебя не сержусь. Выбора у тебя и вправду не было. Да и яд травит не только тело, но и душу. Не дрожи. Я ведь обещала тебе помочь. А я исполняю обещания. Правда, Вин?
— Правда, — подтвердил Винченцо, но заклятье в коридоре все же подновил.
План планом, но мало ли, что произойти может.
Миара подошла к женщине и легонько ударила её по щеке.
— Просыпайся, — сказала она.
Ничего не случилось.
Миара слегка нахмурилась.
— Я ведь могу и больно сделать, — предупредила она. И женщина открыла-таки глаза. Надо же, сколько ненависти. И вот, спрашивается, чем они заслужили? Ехали себе и ехали. Зачем было трогать-то?
— Могу и сделаю, — уточнила Миара, коснувшись лба. Женщина скривилась, но сквозь стиснутые зубы не донеслось ни звука. — Сильная. А если я сделаю больно не тебе? У тебя ведь есть дети? Один точно.
— Много. Она родила восьмерых, — произнесла Бригитта, прижав руки к животу.
— Тварь! — просипела та, другая.
Эльса.
Точно. Её имя упоминали. Просто Винченцо забыл. Он давно уже перестал запоминать имена случайных людей.