— Зачем вы это делаете? — не удержалась я от вопроса, когда захлопнув дверь и пристегнувшись, мужчина снова завел двигатель.
— Потому что девочкам надо помогать, — он усмехнулся, — даже блондинкам.
— Я брюнетка! — вырвалось у меня прежде, чем я успела подумать.
— А с чего ты взяла, что я о тебе?
Вот же гад!
Нет, ну какой гад.
— Ладно, не сопи, куда везти?
Уговорив себя успокоиться, я назвала адрес.
— Еще раз, какой дом? — мужчина как будто даже удивился, прищурился.
— Шесть «А», — проговорила я неуверенно.
— Хмм…
— Что?
— Да нет, ничего. И что, живешь там?
— Простите, я вам благодарна за помощь, но вас это все-таки не касается.
— Ну не касается, так не касается, — как-то слишком быстро согласился мужик.
Глава 7
Не его, стало быть, дело. Ну-ну.
Глеб усмехнулся про себя, качнул головой и сосредоточился на дороге.
Да, все вокруг замело, погода разошлась не на шутку.
Он-то привыкший к пурге, а все равно неприятно. Да и устал он конкретно. Несколько суток в дороге. Может стоило Олега послушать, братишка отговорить пытался, мол, самолеты для чего придумали, а Глеб ни в какую.
Да и как он любимца своего оставит?
Несколько раз он все же посмотрел на девчонку, а она не шевельнулась даже. Как уставилась в окно, так и не отрывала от него взгляда. Можно подумать, там можно было что-то разглядеть.
Тьма, да снег валит. Вот уж интересное зрелище.
А она ничего такая, симпатичная. Молоденькая, правда, совсем.
Сколько ей? Лет двадцать?
И что же она, спрашивается, собиралась делать в его доме?
Он признаться на секунду опешил, когда девчонка назвала адрес их с братом дома, но говорить ничего не стал. Решил понаблюдать, может, соврала. Назвала другой номер.
Он бы на ее месте, возможно, так бы и сделал. Мало ли, какой маньяк.
Хотя, садиться в машину к предполагаемому маньяку не многим безопаснее. Впрочем, Глеб ей в общем-то выбора не оставил, не он даже — погода и обстоятельства. Глеб только слегка приукрасил картину. Наплел что-то про волков.
Тьфу ты, самому смешно, как только не расхохотался, когда глупость эту выдал.
Какие волки в этих местах?
Однако выражение лица девчонки того стоило. Ее и без того большущие глаза превратились в два огромных блюдца, но держалась она хорошо.
Вообще Глеб ее знатно напугал, конечно. Сначала в магазине. Он и сам не знал, что такое на него нашло. Почему-то ее пристальный взгляд вывел его, задел. Странная штука случилась, раньше с ним такого не приключалось.
Стареет он что ли.
Или болезненный развод так на характере сказывается?
Сорвался на девчонку, нагрубил.
Она из магазина выскочила, как ядро из пушки, только пятки сверкали.
У него даже мысль мелькнула, догнать. Он уже было собрался, но вовремя остановился. Зачем ему было ее догонять? Чтобы извиниться? Так он вроде ничего и не сделал.
Кто ж виноват, что девочка такая ранимая оказалась.
В общем не стал он ее догонять. Взял пару бутылок вискаря, кое какие продукты, и забыл про девчонку.
А тут она, снова.
Он сначала не узнал, только лишь когда из машины вышел, опознал в ней пугливую лань из магазина.
Впрочем, не такой уж и пугливой она оказалась. Даже сопротивляться попробовала. Он, правда, долго слушать ее не собирался. На улице погода, в какую плохой хозяин собаку не выгонит, а эта малявка еще возражать вздумала.
Он, конечно, рукой мог махнуть, оставить ее там одну, окруженную лесом, но совесть не позволила. И в памяти так отчетливо всплыла бабушка с ее неизменным «людям надо помогать, особенно девочкам».
Она их с братом одна растила. Несколько лет назад Антонина Павловна умерла, но ее воспитание никуда не делось. Так и осталось с братьями.
— Так и будешь в окно пялиться? — он снова попытался завести диалог.
Глебу оно тоже не особо было нужно, но очень уж его забавляло то, как девчонка вздрагивает каждый раз, когда слышит его голос. Вот и сейчас дрогнула.
Повернулась к нему лицом, вперила свой горящий негодованием взгляд.
Ох, сколько сейчас нелестных мыслей, должно быть, в ее хорошенькой головке.
А она действительно ничего, личико такое симпатичное. Глаза большие, то ли серые, то ли голубые, в темноте не разобрать. Ресницы длинные, губки пухленькие, носик маленький, аккуратненький. Хорошенькая, одним словом.
— Я не пялюсь, я смотрю, — отозвалась девчонка.
Глеб усмехнулся.
— А чего там смотреть? Ничего не видно.