Грант бросил обеих девушек на колени около сидящих мужчин, и сдернул с них туники.
— Сдвиньте волосы на груди, — приказал он. — Прикройте себя ими, как можно лучше.
Джинджер быстро и умело перевела его команды. Эти две девушки немедленно подчинились. Они покрыли себя, как смогли своими волосами. А еще они скрестили руки, прикрывая ими грудь, сжали колени вместе, и опусти головы.
Сидящие мужчины захохотали. Их развлекло видеть рабынь в таких положениях. Они что? Думали, что были свободными женщинами, перед их похитителями? Все же, я думаю, что там было немного тех, кто не был бы пробужден, видя женщин в таком положении. А такое положение, в его умилительной притворной скромности, просит быть грубо законченным, ибо оно насмехается над владельцем, и вынуждает его приступить к последующему бескомпромиссному осмотру рабыни. Такое положение, если продлится больше, чем несколько мгновений, может стать неприятным и неудобным хозяину. Таким образом, оно редко допускается надолго. Его основная ценность, в том и состоит, что разрешая рабыне принимать это, Господин должен принудить ее верить и надеяться, что она может получить некоторую крошечную частицу достоинства или уважения — иллюзия, которая вскоре, к ее позору и унижению, будет полностью разрушена владельцем.
Потом Грант, пяткой своего ботинка начертил на земле круг, приблизительно десять футов в диаметре.
За тем он обратился к Пыльноногим. Один из мужчин встал и указал на Уллу.
Грант приказал ей, встать в круг, что и было переведено Джинджер. Напуганная, сжавшаяся шведка, вошла в круг.
Я видел, что краснокожий парень уже опрокинул рыжеволосую на спину.
— Сопротивляйся изо всех своих сил, — скомандовал Грант Улле через Джинджер, и шведка испуганно кивнула головой, услышав перевод.
Один из Пыльноногих с ремнем, сделанным из сыромятной кожи, ступил в кольцо, очерченное в траве.
Улла попыталась сопротивляться ему так, как она могла, но краснокожий не собирался с ней миндальничать, и через мгновение, сбитая и задыхающаяся, она уже валялась на животе в траве, в руках дергавших и связывающих ее. За тем мужчина перевернул ее на спину, и вытащил из круга за ноги, которые он держал каждую отдельно.
— Eca! Eca! — одобрительно сказали другие мужчины.
— Eca! — согласился торговец.
— Теперь Ты, моя дорогая Ленна, — приказал Грант. — В круг! Борись!
Джинджер перевела его команду, но мне кажется, что Ленна не нуждалась в переводе. Ясно, что она не хотела быть избитой, подобно Улле. Но с другой стороны она знала и то, что должна повиноваться, и приложив при этом все свои силы.
Другой краснокожий воин впрыгнул в круг, зажав в зубах кусок ремня сделанного из сыромятной кожи и свободно свисающего изо рта. Ленна отчаянно попыталась его ударить, но он захватил ее запястье, вывернул руку за спину и поднял высоко вверх, заставив девушку в мучениях сложиться пополам и закричать.
Я даже испугался, что он сломает ей руку. Затем он подсек ее ноги, и она оказалась на животе. Он схватил волосы девушки обеими руками, и, вздернув на колени, выгнул назад, пока ее голова не коснулась травы, демонстрируя красоту изгиба схваченного тела своим товарищам. Потом он резко бросил ее вперед, снова на живот, и через мгновение, встав на колени через ее тело, плотно стянул ей запястья. После чего, как и его товарищ, перевернул ее на спину, потащил из круга так, чтобы она опиралась на локти, оказавшиеся под ней, и держа за ее расставленные ноги. Улла и Ленна, теперь вместе лежали около круга, на спинах с заломленными назад руками и с широко разведенными ногами. Второй краснокожий справился с Ленной еще быстрее, первого своего товарища обработавшего Уллу. Обе девушки были быстро побеждены, и обе теперь, беспомощные, лежали в траве в ногах их завоевателей.