Я внимательно разглядывал женщину, стоящую на коленях передо мной. То, что ее мозги не выбиты дубиной дикаря, означало не только, что она своими интимными и длительными действиями выпросила разрешение быть порабощенной, но то, что она, судя по результатам этих действий, на самом деле оказалась рабыней. Я задавался вопросом, а знала ли она, что уже была рабыней. Я предполагал, что она все еще думала о себе как о свободной женщине. Это заблуждение всегда можно рассеять к удовольствию мужчины. Кстати изначально реплики, которые показывают рабство в женщине, могут быть тонкими. Позже, по мере ее роста как рабыни, она начинает понимать, что ее самая глубинная и полная сущность не только может быть показана, но и должна быть показана. Что теперь не только допустимо показывать свою женственность, но и должно ее показывать полностью. Поняв и полностью осознав все это, следуя высвобождению чувств, она подвергается изумительному преобразованию. Она становится жизнеспособной, чувственной, любвеобильной и счастливой. Это интересно — наблюдать за женщиной во время подобного преобразования. Счастлив тот, у кого есть рабыня.
— После подобных своих деяний, Ты, несомненно, ожидала, что тебя будут долго и с удовольствием насиловать, — предположил я.
— Да, — не стала отрицать Леди Мира, — практически с того момента, как я чувствовала теплую траву под животом, и взяла в рот лапы того животного.
— И они оправдали твои ожидания? — заинтересовался я.
— Нет, — сердито буркнула она. — Я была связана, и отдана этим людям.
— Я заметил, — усмехнулся я, поскольку, был уверен, что так оно и было.
— Не бойтесь, — попытался Тыква успокоить раздетую красотку, стоящую на коленях, и хорошо привязанную к примитивному ярму. — Ваши испытания и несчастья, Ваши затруднения и бедствия, скоро закончатся.
— Не убивайте меня, — взмолилась она.
— По желанию твоих хозяев, тебя могут и убить, — напомнил я ей.
Она побледнела. Я видел, что где-то она уже поняла, что стала рабыней.
— Но Вам очень повезло, — сказал один из Ваниямпи.
— Владельцы сочли целесообразным оказать Вам свое милосердие, — поддержал другой.
— По крайней мере, в течение какого-то времени, — добавил третий.
— Владельцы? — переспросила женщина.
— Владельцы, ваши и наши, рабыня, — пояснил Тыква.
— Рабыня! — она закричала и задергалась в ярме. Но она не пыталась встать. Я думаю, из-за моего присутствия.
— Да, — заверил ее Тыква.
— Мы собираемся назвать ее Репой, — добавил кто-то из Ваниямпи.
— Я — свободная женщина, — закричала она. — Я — Леди Мира из Города Венна!
Я улыбнулся про себя. Такой наивной казалась эта, стоящая на коленях рабыня, уже названная Репой.
— По приказу наших владельцев, — сказал Тыква, — Вы должны быть взяты, как есть, в ярме и голой, в загон.
— В загон? — удивилась она.
— Да, в одиннадцатый сад, в наш дом, — объяснил Тыква.
— Вы будете счастливы там, — добавил другой из Ваниямпи.
— Все мы будем счастливы, — поправил следующий.
— К несчастью, Вы должны быть будете идти за нами на привязи, через степь, раздетая и в ярме, как если бы Вы были простой гореанской рабыней, чье рабство отмечено клеймом.
— И, несомненно, я доставлю Вам большое удовольствие в этом походе, едко добавила девушка.
— Мы будем с нетерпением ждать удовольствия от Вашей компании, — сказал один из них.
— Я понимаю, — добавила она.
— Я не думаю, что Ты на самом деле понимаешь, — усмехнулся я, — по крайней мере, пока еще не понимаешь.
— Не бойтесь. Если время от времени на Вас и будут смотреть, то только с полным достоинством и уважением, — постарался успокоить ей Тыква.