Скрывая то, в какой восторг меня приводило такое его обращение, закатила глаза и подошла к стулу.
Ромеро стянул мешок с головы человека и несколько раз ударил по щеке, чтобы разбудить. Он очнулся, крутя головой во все стороны. В тот момент, когда взглянул мне в лицо, его глаза почти вылезли из орбит.
― Калиста! Что они с тобой сделали? ― задохнулся.
Даже привязанный к стулу, парень имел наглость выглядеть потрясенным, хотя его синяки были такими же, как и мои, если не хуже. Попыталась найти в памяти намек на узнавание, но понятия не имела, кто этот человек. Тем не менее, он определенно меня знал, что еще больше спутало мой разум, потому что уже много лет не была в Ордене.
Я посмотрела на Ромеро и увидела, что он снова наблюдает за мной со всем своим вниманием. Было ли это одним из тех испытаний или трудностей, о которых он только что упоминал? Выяснить, не работала ли я в тайне с Девидом?
Мой взгляд устремился к блестящему черному амулету на шее мужчины.
При виде которого фыркнула.
― Смотрю, Девид все еще проповедует выдуманное им Евангелие.
Как по команде он замкнулся, а челюсть сжалась. Крошечный щелчок вернул мое внимание к роскошному мужчине рядом. В его руке, протянутой в мою сторону, была уменьшенная версия ножа, который он использовал накануне.
― Возьми это и перережь ему глотку.
― Гм, ладно.
Это было достаточно просто. Пожав плечами, взяла нож и полоснула шею епископа. Он закрыл глаза и собрался с духом, но в последнюю секунду его пощадили.
Сбитая с толку, посмотрела вниз туда, где Ромеро схватил меня за запястье.
― Разве это не то, чего ты ждал?
― Ты слишком быстро двигаешься.
Отпустив и обойдя меня сзади, нежно положил руки на плечи.
― У меня есть пистолет, но редко им пользуюсь.
― Это несколько мешает творческому подходу, который обычно бывал у меня с ножом. Обожаю убивать медленно. Вынимать его и наблюдать, как они ломаются, смотреть в глаза, когда страдают, а их жизнь угасает.
Одной рукой он схватил меня за талию. Другой перекинул волосы на одну сторону, чтобы мог говорить прямо в ухо, лаская дыханием кожу.
― Хочу, чтобы ты расслабилась. Наклонись ко мне и посмотри на него. Взгляни чертовски внимательно, а потом признайся, что чувствуешь, ― голос был мягким и успокаивающим, он коснулся мочки уха.
Прерывисто вздохнув, посмотрела на мужчину передо мной. Капля пота скатилась с седеющего виска к подбородку. Он изо всех сил старался сохранить бесстрастное лицо, но взгляд карих глаз отражал панику, которую пытался скрыть.
Потребовалась минута, чтобы блокировать все, кроме безопасного объятия мужчины позади и сосредоточиться только на том, что было передо мной.
Когда смотрела на него ― действительно глядя на него, ― всплыли воспоминания из холодной темницы разума. Его мантия ― явная преданность, и то, как мой желудок начал сжиматься с каждой его секундой пребывания в поле моего зрения, все возвращалось обратно на первый план в сознании.
Никогда намеренно не сталкивалась со своим прошлым. Всегда смотрела в будущее в ожидании того дня, когда смогу заставить их страдать так же, как я. Однако это заставило осознать, насколько неподготовлена. Была близка к этому моменту, как никогда.
Пробираясь в церковь, где дядя проповедовал свою херню последователям, он всегда был в центре. Пряталась, как можно дальше, в ожидании идеальной возможности утащить одну из безмозглых сучек, чтобы расчленить. Одного его голоса было достаточно, чтобы кожа покрылась холодным потом.
Вновь видела их всех ― ощущать запахи, вкусы, слышать голоса, ощущать дыхание на шее, потому что они по очереди трахали меня в оба отверстия, пока истекала кровью.
Покачивая головой взад-вперед, вцепившись в руку, обвивающую талию, внезапно почувствовала, что моя грудь вот-вот разорвется.
― Нет-нет-нет... ― голос дрогнул, а я возненавидела себя за проявление слабости.
Не обращая внимания на то, как царапала его руку, Ромеро поднял ее и мягко сжал мое горло. Поцеловал в висок и начал тихо говорить на ухо.
― Дыши глубже. Держу тебя, детка. Я здесь. Он, бл*ть, не может прикоснуться к тебе.
Парень сильнее сжал мою талию, намеренно сдавив рану. Хныкнув, оттолкнулась от него, успокаиваясь в безопасности, избавляясь от боли.
― Взгляни на него, Эльф. Как ты себя чувствуешь?
Вновь сфокусировавшись на епископе, посмотрела на него безумным взглядом. С вздымающейся грудью я могла собраться, чтобы почувствовать лишь одну эмоцию.
Ненависть.
Я ненавидела его.
Я не узнала его по той дыре в стене, но, бл*ть, ненавидела на самом деле. Ненавидела то, что он олицетворял, как заставлял стыть мою кровь, что они делали, что выпили каждую каплю моей невинности своими педофильскими членами.
Ненавидела его за все, что отняли у меня, и за нанесенный ими непоправимый ущерб. Понятия не имела, как его поймали, да и было все равно, ― он ― паразит, которого нужно было уничтожить.
― Я... я ненавижу его, ― выплюнула злобным тоном.
― Умница девочка, ― выдохнул Ромеро похвалу мне на ухо. ― Держись за эту ненависть, детка. Заставь его истекать кровью.
Это был словно транс. Шагнув вперед, нацелилась на епископа в кресле и повернув рукоять ножа в ладони, усилила хватку.
Наклонившись, грубо вцепилась ему в волосы, убедившись, что он не может повернуть голову, и воткнула тонкое серебряное лезвие в левое ухо.
Он начал орать, но этого было недостаточно. Стиснув зубы, продолжила проталкивать его, минуя ушную раковину, вкручивая в канал и разрывая барабанную перепонку.
Нож был как открывалка для бутылок. В тот момент, когда вынула его, кровь хлынула, будто выбило пробку, попала на мою рубашку, стекала по мочке уха и капала на его белую одежду. Кожа стала темной вишнево-красной, когда он зарыдал. Ему явно было очень больно, но мужик не был близок к тому, чтобы умереть... пока что.
Я провела окровавленными кончиками пальцев по его лицу и использовала слезы, чтобы смыть кровь. Он задыхался и давился от сильных рыданий, дергаясь так сильно, что чуть не опрокинулся.
Мне нравилось видеть этого беспомощного человека, с воплями выпучившего глаза, пока свободно капала кровь. Единственное, что могло сделать этот момент более совершенным, если бы он вымаливал прощение у моих ног.
Ладонью запрокинула его голову назад, пока он не уставился в потолок.
― Вы выглядите очень жалко, мистер Бишоп, ― садясь к нему на колени, оглянулась на Ромеро, робко улыбнувшись. ― Пожалуйста, не мог бы подержать его неподвижно для меня?
Без единого возражения он обошел вокруг стула и крепко схватил епископа за седые волосы.
Приставила кончик ножа к основанию горла и медленно вкрутила его. Мужик разразился низкими стонами между рыданиями.
― Ой, неужели так уж больно? ― ворковала, прикусив нижнюю губу.
Сильным толчком прорезала кожу, воткнув лезвие прямо туда, где была трахея.
Взгляд карих глаз расширился, так как он был вынужден полоскать горло собственной кровью. Вытащив нож, сжала скользкую рукоять и начала вслепую загонять его всюду, куда только попадала, наконец добившись желанной реакции.
Его предсмертные, испуганные крики эхом раздавались по комнате и подбадривали меня. Зубчатое лезвие разрезало плоть с поразительной легкостью. Я не останавливалась, пока моя грудь не начала вздыматься, а его шея не стала похожа на малиновые соты.
Я чувствовала кровь на лице, в волосах и видела ее на руках до самых локтей. В комнате не было зеркала, поэтому могла только представить, как выгляжу. Волосы епископа уже не были седыми, а голова висела под странным углом. Облизнув губы, ощутила сладкий металлический привкус крови страдальца.
Моргнула и отвернулась от него, понимая, что Ромеро больше не стоял позади стула. Он отступил на несколько шагов, чтобы взглянуть на меня.
Похоже, это было его привычкой ― наблюдение за всем, что я делаю, словно он что-то анализировал.