— Я повторю вопрос, — прорычал мне в лицо, — кто ты такая?
— Рок… сана, — назвалась, еле ворочая онемевшим языком.
Ноздри мужчины разошлись от глубокого вдоха, а меня словно током прошибло. Пискнув, закусила губу — он меня обнюхивал. Как собака. Водил носом по моей шее. Пошевелиться страшно, дышать страшно, думать страшно...
— Дикарка, — заявил с презрением.
У меня перед глазами закружилась цветастая пляска… и наступила темнота.
Глава 3
Из вагона я вышел с дикаркой, переваленной через плечо — сознание потеряла, неженка. Волк Марка возился с Лоу на перроне — отвлекал малышку. Я рявкнул ему — «на выход» и зашагал вперёд.
— Па-а-ап! — Лоу пищала у меня за спиной. — Пап, пап, пап!
— Не сейчас, — пресёк капризы дочери, когда она меня догнала. — Я ещё не решил, как тебя наказать.
— Пап, что с мамой? — в голосе Лоу слышалось неподдельное беспокойство, а грядущее наказание её, похоже, не волновало.
Довёл ребёнка до ручки. Теперь она первую встречную матерью готова назвать. Да ладно — случайную бабу… Дикарке мамкает! Давно нужно было жениться на какой-нибудь серой мыши, чтобы о малышке заботилась. Глядишь, не ловил бы её сейчас по паровозам.
— Как ты оказалась в этом поезде?
— Я не помню, — хитрюга дала слезы в голос. — Мы с Келли гуляли в Левенросе, а потом пошли на вокзал, чтобы покататься на паровозе.
— Ты её попросила об этом?
— Да, — призналась со вздохом. — Я очень хотела быстрее добежать до паровозика… Ничего не помню.
Неудивительно! Лоу обратилась, а она не помнит себя, когда превращается в волчонка. Контроля над процессом у неё тоже нет. Не первый год бьюсь над решением этих проблем — результат нулевой. У девочки нет связи со своим волком.
Слова дочери гулким эхом звучали в моей душе. Может, ей просто не хватало стимула?.. Судя по всему, на этот раз она превратилась, поддавшись сильному желанию поскорее добраться до поезда. А ведь это уже кое-что!
— Ладно, дома поговорим, — я прибавил шаг.
Лоу стояла у машины, пока я грузил дикарку в багажник, и хныкала. Надо объяснить ей, что девка не мама, но у меня язык не поворачивался начать непростой разговор. Малышка с таким трепетом наблюдала за моими действиями, что у меня глаз задёргался. Она реально переживала за «маму».
— Пап… — заскулила. — Ну, па-а-ап.
— С чего ты взяла, что она твоя мать? — захлопнул крышку багажника, повернулся к дочери.
— Она пахнет мамой, — заявила с детской непосредственностью.
Она пахнет, как все люди — дикостью. Какая, на хер, мама?! У меня задёргались оба глаза. Я ненавидел людей. Из-за них нам пришлось покинуть родную землю. Я хорошо помнил, чего стае стоило обосноваться в Левенросе. Если бы не человеческая тупость, мы сейчас могли жить в разы лучше на родине, не зная, что такое грызться с соседями за кусок леса.
— Выбрось эту глупость из головы, — поток воспоминаний смыл меланхолию. — Твоя мама с Богиней. Она смотрит на тебя через луну.
— Неправда! Роксана — моя мама! Она вернулась, — подбородок девочки задрожал.
— Э-эй! — Марк появился очень вовремя. — Кто тут скулит? — подхватил Лоу на руки. — Ты дочь вожака, тебе нельзя плакать из-за ерунды.
— Не ерунда, — хлюпая носом, растирала слёзы по лицу. — Мама вернулась, а папа сказал, что это глупость.
— Лоу, садись в машину, — я открыл дверь джипа, кивнул — «быстрее».
Поехали в объезд по трассе, чтобы не убивать тачку по лесному бездорожью. Дочь уснула на заднем сиденье, а я думал, как поступить с Келли. Лишать её жизнь — жёстко. Дура она, но без злой мысли. Выгнать? Здоровые, молодые самки для нашей стаи важны. Она родит хороших, крепких волчат… Но не от меня — однозначно.