— Ну-ну, ночевать вместе с мужчиной!
— Да не бойся ты! Если б я хотел тебя обидеть, давно бы это сделал.
Последнее прозвучало не слишком любезно, зато убедительно, и илсази, уверовав в добрые намерения своего спутника, всё же приняла его приглашение.
Наутро Мия первой открыла глаза. Тихонько выбравшись из объятий Алекса, видимо, таким образом её согревавшего, она направилась было к ручью, но тут же услышала за спиной голос:
— Решила-таки от меня сбежать?
— Нет, просто погулять собиралась, — ответила она, — думала, ты ещё спать будешь.
— Успеется и в другой раз. А сегодня мы особенно спешим, так что седлай свою «лучшую», да поедем!
К полудню они добрались до Города. Его высокие светлые стены протянулись влево и вправо на несколько вёрст, и Чёрная Кошка успела отметить про себя, что хорошо знакомая ей гаринская столица смогла бы уместиться внутри этих укреплений полтора десятка раз.
Над широкими воротами красовалось терракотовое полотно, на котором был изображён коронованный серебряный орёл, вооружённый мечом, а на самом въезде дежурили несколько стражников с той же эмблемой.
— Твой герб? — поинтересовалась илсази.
— Нет, городской, — сказал Виго. — Он принадлежал моим предкам шесть веков назад, но теперь у меня другой, немного отличный от этого.
Тем временем, к путникам приблизился один из солдат.
— Милорд, рад приветствовать вас и вашу гостью! — проговорил он. — Мне доложить в замок?
— Тод, раз тебя сделали сержантом, учись пользоваться своей собственной головой, — усмехнулся иланский правитель, — и не задавай глупых вопросов, если не желаешь попасть в затруднительное положение.
— Простите, Милорд, но я не совсем понял…
— Скажем так, тебе проще нарушить мой приказ или Адмия? — охранник смутился, осознав, что к чему. — Вот и не нарывайся. Ну а теперь прощай, мы тебя покинем!
— А мне суть вашего разговора не объяснишь? — полюбопытствовала Мия, когда они с Алексимом ехали по улице.
— Да, всё просто: Тод должен предупредить верховного стража Адмия Серого о моём прибытии. Мы давно не виделись и я уверен, он сделает всё, чтобы это произошло как можно раньше, даже если понадобится все выезды из Города закрыть.
— Он же твой подданный, разве он пойдёт против тебя?
— Против меня он не пойдёт. Это как раз-таки один из немногих людей, кому я доверяю, — возразил Виго. — Но вот день или два мне наверняка придётся потерять, разбираясь с делами, да ещё и целую кучу упрёков выслушать: «Шенн бы так не поступил, Шенн бы туда не полез». Только Шенн королевским воеводой не был и в стране порядок ему наводить не приходилось.
— Шенн?
— Мой отец. Я тебе в другой раз про него расскажу, а сейчас лучше заглянем к одному моему знакомому.
Знакомый лорда оказался торговцем, снабжавшим местный гарнизон провизией. Очутившись в его лавке, Мия рассчитывала увидеть горы диковинных яств, но ассортимент товаров оказался вполне обыденным для бакалейного магазинчика: прошлогодние овощи, зелень да некоторое количество вяленого мяса.
— Марк, собери нам на двоих припасов на пару дней пути! — распорядился иланский правитель с порога.
— Сей момент, Ваша Милость, — отозвался хозяин, намереваясь исчезнуть в недрах заведения.
— Постой, а горячего у тебя ничего нет?
— Нет, но могу жене сказать, чтоб сготовила, или в харчевню к Рыбам послать.
— Не нужно, я бы и сам там поел, если б не торопился, — ответил Виго. — Ты, пока бегаешь, лучше мне перо организуй. Письмо нашему собаководу соображу.
Лавочник принёс приборы, и Алексим засел за работу.
«Любезный мой Адмий! — вывел он. — Дела государственной важности не позволяют мне задержаться в Илане. Надеюсь, в следующий раз нам удастся свидеться. А пока был рад покушать за счёт городской казны. Твой странствующий лорд».
— А опечатывать не будете? — поинтересовался Марк, получив по возвращении раскрытое послание.
— Нет, Адмий мой почерк знает, — отмахнулся воевода, — к тому же, уверен, он заявится к тебе раньше, чем чернила высохнут.
Распрощавшись с бакалейщиком, путники поспешили к Слепым Воротам.
— Они так называются, потому что к ним ведёт самая широкая, но самая разбитая дорога. Как часто её ни латай, а, всё равно весной и осенью тут непролазная грязь, а летом — так пыльно, что у стражи глаза горят, — поведал Виго, успев прежде перекинуться парой слов и со своими солдатами.
— Как же вышло, что столичный тракт хуже других? — поинтересовалась девушка.