Тард. Она сошла с ума. Это был друг дома. Она сама не понимает, что говорит…
Тереза. Расскажи ему еще, как мама, бывало, напьется и блюет, а я за ней убираю…
Тард. Да замолчи ты! Дитя мое… ты меня убиваешь!
Тереза. А он хотел, чтобы я полюбила его мать, — представляешь! Он хотел, чтобы я не плевала каждый вечер на портрет этой улыбающейся дамы… Чтобы я умилялась сказочкам о ее розах… Бедняжка, в этих розах прошла вся ее жизнь… Но это не все, это еще не все… Выложи ему остальное, это будет эффектно под занавес. Скажи ему, что не такая уж это чушь то, что должна была рассказать Жанетта, и мама не раз подбивала меня уступить Госте, чтобы удержать его при себе.
Тард (в сердцах). Ну этого я никогда бы не допустил!
Тереза. Верю, папа. Тогда лучше расскажи ему, как в пятнадцать лет — какое там — в четырнадцать у меня уже был любовник…
Тард. Замолчи, я тебе говорю! Не слушайте ее!
Тереза (кричит). В четырнадцать лет у меня был любовник!
Тард (становясь перед нею). Тереза, хватит!
Тереза (отталкивая его, продолжает кричать Флорану). Слышишь, в четырнадцать лет у меня был любовник! Это был мальчишка, которого я даже толком не знала. Я уступила ему без любви, и не потому что была порочной, а так, по безропотности и покорности, которые ты тоже не поймешь. Я была с ним всего один раз. И забеременела. Когда я это обнаружила, его давно след простыл. А я избавилась от последствий сама… одна, в своей комнате…
Тард (бросаясь к ней). Дочка!
Тереза (отстраняя его, кричит в упор Флорану). Сама… и ползала на четвереньках, истекая кровью…
Тард (снова хватая ее). Дочка, я тебе запрещаю!
Тереза (отталкивая его).…и кусала все, что попадало под руку, чтобы не кричать! Ну вот, видишь! Я сказала, сказала! До сих пор я не говорила никому. Теперь все. Теперь я никогда не осмелюсь поглядеть тебе в глаза. (Бросается в кресло, без сил, закрыв лицо руками.)
Тард (вспылив, с искренним возмущением). Ну ото уж слишком! Слишком. Я старый человек, и жизнь порой хватала меня за горло. Приходилось кое-чем поступаться, иной раз, может, больше чем следует, но рассказывать об этом вот так, при всех, кричать об этом на весь дом, чуть ли не хвастаться этим — ну нет! Никогда! Слышишь, никогда твой отец не позволил бы себе такого!
Пауза.
Флоран (застывший, бледный, каким-то чужим голосом). Что я должен сделать, Тереза?'
Тереза. Не гляди на меня и дай мне уйти, если у тебя осталась хоть капля любви ко мне. (Встает и не оборачиваясь идет к двери.) Идем, папа.
Тард (уходя, Флорану). Я еще раз прошу прощения за эту сцену, которая меня оскорбляет и унижает, но я здесь ни при чем. Вам-то я могу сказать как мужчина мужчине: мало ли что в жизни случается, но делать — это одно, а говорить об этом вслух — другое… (Кланяется и выходит следом за Терезой.)
Гартман (быстро входит). Я только что столкнулся с Терезой — она бежала по лестнице к себе в комнату.
Флоран (по-прежнему устремив невидящий взгляд в пространство, тихо, не шевелясь). Она погибла.
Гартман. И это говорите вы, Флоран? Я с первой минуты знал, что вам предстоит нелегкая любовь. Вы должны положить немало сил, чтобы все понять. Бегите же за ней, удержите, верните ее. Она уезжает, Флоран, надо действовать!
Флоран. Я не знаю, что делать. Я растерялся, Гартман.
Гартман. Вы растерялись? Что же она могла вам сказать?
Флоран. Я ее не понимаю. Ей здесь все причиняет боль. Мой дом, мои книги, даже память о моей матери.
Гартман (пожимает плечами). Неужели вы не догадываетесь, что все это повод, и дело только в вас одном?