Крупные снежинки оседали на бумаге, размывая гелиевые чернила в неприглядные кляксы. Девушка старалась прикрыть листы рукой, чтобы уберечь ценную информацию, пока не окажется под крышей.
Столкновение с прохожим чуть не выбило из ее рук заметки отца, заставляя девушку застыть на месте, а следом обернуться в сторону грубого путника. Ушибленное плечо заныло, и Лана вообще удивилась, что устояла на ногах.
— Ящерица лупоглазая, — выругалась она, потирая место удара. — Слепой совсем, гадина кривоногая!
Все-таки свои плюсы в том, что родители приучили ее говорить исключительно на эльфийском, существовали. Во всяком случае, Лана смогла только что высказать свое негодование невнимательным проходимцем, совершенно не опасаясь за последствия. Если он что-то и услышал, то все рано ничего не понял.
Выплеск эмоций помог немного взбодриться после поезда. Довольная собой, девушка двинулась дальше. Ей еще гостиницу найти надо, о которой пишет отец.
***
Беар опешил. Ящерица лупоглазая? Кривоногая гадина?! От неслыханного оскорбления молодой лорд не сразу понял, что произнесенные слова были сказаны на чистейшем эльфийском. А поняв это, уставился вслед удаляющейся особе. Собственно, а чего это он стоит, когда нужно догонять?
Несколько быстрых размашистых шагов, и Лиам нагнал незнакомку, хватая ее под локоть и резким рывком на себя вынуждая остановиться. Длинные серебристо-пепельные волосы девушки от этого движения упали на лицо, почти полностью закрывая его. Зато обнажился кончик заостренного ушка, что несказанно обрадовало Беара. «Отлично! Вот так удача!» — успел подумать Лиам, прежде чем девица со всей силой ударила его по лицу. Так быстро от собственных слов он еще никогда не отказывался. На месте болезненной пощечины расплывалась краснота, в ушах мужчины повис звон. Маленькая ладошка умудрилась задеть ушную раковину, скулу и щеку, в придачу ко всему оставляя на коже неглубокие царапины от ногтей.
Унизительный шлепок привлек внимание людей вокруг. От потрясения лорд застыл на месте, отпуская локоть эльфийки. Прижимая к телу заплечную сумку, девица тряхнула головой, чтобы волосы перестали мешать обзору, и поспешила скрыться в здании вокзала, оставляя Беара стоять под мокрым снегом с обжигающим следом на лице.
Зеваки вокруг, поняв, что продолжения спектакля, судя по всему, не предвидится, потихоньку расходились по своим делам. Лиама смутил тот факт, что все окружающие наблюдали за их маленькой сценкой. Так что лорд не собирался вновь пытаться догнать эльфийку, чтобы не привлекать к себе еще больше внимания.
Смятение после злосчастного удара отходило на второй план, уступая место предвкушению. Два месяца его поисков подошли к концу. Столько ниточек и бесполезных зацепок, переездов между человеческими городами и смен часовых поясов, наконец, увенчались успехом. Кропотливая работа завершилась нелепой, случайной встречей. С настоящей эльфийкой.
В Бездну, Беар позже начнет разбираться, кто она такая. В конце концов, ему любая подойдет, необязательно королевской крови. Главное, чтобы она могла родить ему наследника. Хоть волосы у этой эльфочки[1] оказались необычного, практически седого цвета, и лица Лиам как следует рассмотреть не смог, Беар был уверен, что его незнакомка молода. Кожа ее руки, которой она позволила себе оскорбить василиска ударом, была гладкой и нежной. Морщин на лице он тоже не заметил. А фигура девицы, которая так спешила скрыться от Лиама в здании, выглядела подтянутой. Что уж там, одежда девушки, плотно облегающая ее тело, практически не оставляла пространства для фантазии. Так что в юной упругости некоторых частей тела Лиам не сомневался.
Василиск наспех сплел заклинание-маяк, успевая повесить его на эльфийку, прежде чем та окончательно скрылась из вида. Теперь у него будет время обдумать свои дальнейшие действия. Но главное, что он, наконец, сможет выбраться из этой проклятой дыры, которую люди зовут Землей.
***
Лана чувствовала себя не в своей тарелке. Свобода, которую она получила еще только утром, уже успела ее утомить. Возможно, это всего-навсего переизбыток эмоций за один день, которые навалились снежным комом, но девушка чувствовала себя выжатой, словно лимон.
Ведь даже простое принятие душа перед сном вызывало у нее целую бурю новых ярких ощущений. В родительском доме водопровода не было. Имелась скважина, которая зимой слишком часто замерзала. И воду приходилось носить вручную из колодца ведрами, выливать в бак над отдельно стоящим на улице душем. Затем нужно разжечь печь, чтобы вода прогрелась. И только после — быстро мыться, чтобы нагретой воды хватило на остальных членов семьи.
Опробовать на себе водопровод, о котором Лана читала в книгах, оказалось настоящим погружением в сказку. Одно движение руки, поднимающее стальной вентиль крана в сторону красной точки, и горячая вода с сильным напором стекает из чистенькой новой насадки душа. Еще поворот — и струи бьют по коже ледяными хлыстами. Светлая плитка ванной и теплый пол добавляли впечатлений. Все-таки в их душевой, дома, Лане приходилось в полумраке упираться взглядом в унылое дерево, годами набухающее от неподходящих условий.
А эта ванная пахла чистотой. Немного химическим освежителем воздуха, совсем чуть-чуть — хлоркой от воды, цветочным ароматом мыла и шампуня, которые стояли на краю ванны. Лане и половина названий запахов, что она за сегодня почувствовала, была неизвестна. Она не знала, что такое манго, о котором писал производитель освежителя воздуха, но запах ей нравился. Теплый и солнечный.
Запахи вообще играли огромную роль в жизни эльфийки. И пребывание в городе столкнуло обоняние девушки с невероятным количеством новых оттенков. Живя в лесу, она привыкла к тихому спокойствию окружения даже в отношении ароматов. От летних цветений полян с их бесконечным разнообразием трав и ягод до осенней сырости разных пород деревьев. Даже в мороз, хоть все запахи леса и стихали, становясь бледнее, Лана была способна отличить свежесломанную ветку от отсохшей еще в прошлом году, используя лишь свой чуткий нос.
В большом городе Лана утопала в миллиардах новых ароматов. Плохая погода не позволила ей долго гулять, да и желание девушки каждый раз остановиться, чтобы определить источник новых ярких ноток, щекочущих ноздри, не способствовало обширной экскурсии. Ее завораживал запах мокрого асфальта, хотя в большей степени она старалась ощутить тот волнительный романтический трепет, что испытывали люди, описывая его в романах. Так ничего не почувствовав к этому явлению человеческой жизни, Лана двинулась дальше в своих исследованиях. Запах вокзала ей не нравился. Сотни людей с их разнообразным парфюмом, а иногда с весьма специфическим амбре, холодный металлический и бетонный фон здания, влажный отзвук потертой штукатурки. И электричество. Лана не была уверена, что это его легкий, едва уловимый аромат, ведь книги говорили, что электричество не пахнет. Но она определенно ощущала нечто, стоя под грузными проводами. Вероятно, это и называли наэлектризованным воздухом.
Вода, льющаяся из душа, оказалась иной, чем в лесу. Чуть солоноватой на вкус, с нотками ржавчины. Сильный напор кусал кожу, струи били хлестко, смывая остатки улицы и прошедшего дня с тела.
Вернувшись в комнату с односпальной кроватью, Лана не стала включать свет. Не только ушам и носу требовался отдых от нового массива ощущений, но глазам.
Лане катастрофически не хватало кислорода и свободного пространства. Загрязненный выхлопными газами воздух не давал девушке достаточно силы, заставляя вдыхать чаще. А множество людей вокруг… Лана чувствовала себя неуютно среди толпы. Она успокаивала себя, напоминая, что это лишь вопрос привычки. Но то и дело снующие возле нее люди быстро выматывали.
А тот мужчина, что толкнул ее на вокзале? Девушка задумчиво погладила свой локоть, за который он схватил ее. Почти больно, но следов на коже не осталось. Слишком непривычные ощущения. В ее окружении были лишь родители и Гришка, так что к чужим прикосновениям Лана оказалась не готова. Даже в поезде она усердно вжималась в стену возле окна, чтобы тучная соседка не задевала ее. Мама с папой иногда обнимали дочь, они касались друг друга, во время тренировок, но не более. Гришка вообще не в счет.