Хадаан очень веселил этот процесс, особенно учитывая то, что за столько лет дядя ничего не заподозрил.
Девушка уже давно искала способы обезопасить своего брата, утвердить его место на троне. Самым логичным выходом было заручиться поддержкой Фрисской Империи, но просить бойхайцам не пристало, чего и не потребовалось. В политике, как на охоте, нужно затаиться и выслеживать, а потом, в подходящий момент, нападать. Ну, или в этом случае — великодушно протянуть руку помощи, согласиться на брак с фрисским принцем и пообещать оберегать имперские границы от Леса.
Ведь действительно, славному народу Бойхайя ничего не стоит расширить свои границы, великодушно забрать кусок империи и защищать от лесного врага: диких племён и хищных зверей.
Да и принц не такая уж и плохая партия...
Сорхэ грустно хмыкнула.
Лет десят назад она представляла, как за её руку и сердце будут бороться самые сильные и знатные мужчины каганата, а оно вот как вышло... Фрисская тряпка! С другой стороны, чем никчёмнее муж, тем больше власти у его жены, не так ли?
Какая разница, кем будет её муж, когда в приданное к нему идёт мощь целой империи? Мощь, которая укрепит место её брата на троне каганата.
Фрисская Империя, Раванна
Дом Сладкой Розы
Принц Амадей Дементий получил вторым именем имя своего отца, Марка, что было очень почётно, ведь имя отца переходило только первенцу. Но Император Марк очень любил своего второго сына, всячески баловал его и видел в нём отражение себя. Впрочем, потому он и был рад, что Амадей родился только вторым. Мальчик унаследовал внешность матери, первой фрисской красавицы, и характер отца, известного любителя всяческого рода развлечений, тогда как старший сын, Марк Дементий, характер перенял у обоих дедушек: великого императора и великого полководца. Внешностью же он больше походил на отца и был красив, но грубой мужской красотой.
Амадей же мог похвастаться мягкими и тонкими чертами лица, и до семнадцати лет (позже всё же лицо его огрубело и приобрело более суровые черты) его внешность порождала одновременно и насмешки, и восторженные вздохи. Прекрасный профиль принца красовался в коллекциях каждого уважающего себя художника, его гипсовые фигуры украшали музеи и амфитеатры, а девушки собирали газеты с его портретами как самые дорогие сокровища.
Стоит ли говорить, что подобное отношение быстро разбаловало принца, а после смерти отца (а умер император неожиданно и довольно-таки комично, если так можно сказать о смерти, подавившись виноградиной на одном из пиршеств) он и вовсе отбился от рук и загулял?
Впрочем, старший брат нашёл управу на младшего, и имя этой управе было Хадаан.
— Да какая ко всем демонам преисподней она управа!? - пьяно заголосил принц.
Жрицы любви лишь опечалено повздыхали. Они бы и рады взять принца в оборот, но в таком состоянии как мужчина принц мало что из себя представлял. Шла вторая неделя пьянства.
— Ваше высочество! Завтра прибудет ваша невеста, а послезавтра она станет вашей женой! Я уповаю на то, что вы прекратите пьянство и не опозорите весь фрисский народ в первую же брачную ночь!
Кавалер принца, а по совместительству его друг и соратник, который в данный момент выполнял роль няньки, в очередной раз попытался достучаться до принца.
— Ваш брат настаивал на том, что если вы сегодня же не выберетесь из «пучины разврата и алкоголя», то он отправит вас в монахи...
— Да пошёл он.. Ик! - Амадей оборвался на полуслове, позеленел, замер. В следующую секунду он оттолкнул одну из полуголых девиц и вывернул свой желудок прямо на дорогой, обшитый изящным узором, ковёр. - Пусть сам идёт и... - принц опять замер, но в этот раз смог сдержать рвотный позыв, - идёт и не позорит империю!
— Ваш брат глубоко женат и подтвердил свою состоятельность двумя прекрасными сыновьями.
— Да кто их знает, может его змея их нагуляла... ик!
— Ваше высочество, я спишу столь опрометчивые высказывания на вашу временную умственную несостоятельность.
— Знаешь что, Клин, иди туда же, фу-у-ух, туда же, куда и мой брат!
Принц, оклемавшись, сел. После упоминания монахов он как-то быстро начал трезветь, чем был очень недоволен.
Клин с непониманием смотрел на своего друга. И чем же ему так не угодила Хадаан? Кавалер его высочества был уверен, что при других обстоятельствах принц был бы только рад заполучить такую женщину. Неужели сам факт вынужденного брака так претит Амадею, что он не может посмотреть правде в глаза и признать - с будущей женой ему откровенно повезло? Да, дикарка, и что? Да никакой уважающий себя мужчина не пройдёт мимо такой экзотики!