-Так камзол-то мсье Анри! А как он к тебе попал, Гийом? Выходит, не все сгорело?
-Так старый камзол! Мне его господин давно отдал!
-Не ври, Гийом! Камзол как раз перед нашим отъездом пошили! Мсье Анри с супругой хотели поехать на весеннюю ярмарку и остаться на Марди Гра!
Гийом молча схватил мешок и попытался его поднять. Естественно, у него ничего не получилось. Тогда я сама залезла на телегу и подкинула ему мешок на спину. И он, шатаясь и широко расставляя ноги, понес мешок с зерном в кладовую. Глазастая Клери вдогонку припечатала:
-И рубашечка-то тоже мьсе Анри!
И в этот момент раздался истошный визг Мари и победное кукареканье петуха. Из сарайчика вылетела испуганная ключница, тряся пальцем, на котором явно набухала алая капля крови. Как-то странно выпучив глаза, она трясла пострадавшей частью и причитала:
-Укусил! Представляете, укусил! А я же ничего плохого ему не сделала! Хотела только погладить его!
Я сделала морду кирпичом и как можно бесстрастнее (хотя внутри покатывалась со смеху - не хватало ещё петухов гладить! Это же не кошка!) произнесла:
-Промой пока палец водой и завяжи чистой тряпкой! Хоть оборку вон оторви с фартука! И не укусил, а клюнул. Когда все клетки унесешь, насыпь им зерна в кормушку и в поилку налей воды. Да калитку загона не забывай закрывать! А то разбегутся куры - сама ловить будешь.
От моего бессердечия Мари решила ещё раз взрыднуть, но наткнувшись на наши с Клери мрачные лица, передумала и кинулась выполнять приказанное. Ясно, что озверевший от голода и тесноты клетки петух, первым делом пойдет в атаку на ближайшего обидчика, который подвернётся первым. И это оказалась Мари. Надо было клетку с петухом заносить и открывать в последнюю очередь, это я дала маху, не сообразила сказать, а Мари и подавно не знала.
Заведя корову в хлев, я обмыла ей вымя, немного смазала затвердевшие и раздраженные участки кожи топленым жиром, подоила Пеструху, ещё раз смазала соски жиром. Корова шумно пила воду. Вошедшая Клери сказала, что сейчас выведет корову пастись на траву у ограды и принесёт молоко. Мне надо было только захватить с собой корзинку с яйцами. При этом Клери бурчала, что эта дура Мари чуть не все яйца побила, перенося клетки. Не сообразила предварительно их достать. Ох, не любит эту парочку Клери, ох, не любит!
Пока мы суетились, заканчивая последние дела во дворе, раздался скрип колес, и к нам на добротной телеге подъехал крестьянин. Ничего так, справный. Вежливо поздоровавшись и мельком глянув в нашу с Клери сторону, он сказал:
-Так, стал быть, я приехал, Гийом, как договаривались, камень наломать, хлев надо мне расширять. А пока на каменоломне этот камень наломаешь, да напилишь… не ровен час, ещё и управляющий нагрянет, потребует заплатить за камень-то! А с вашего хлева и возьму. И плату я привез, как договаривались! За насосом уж завтра приеду.
Он откинул полог с телеги. Я подошла и заглянула с любопытством. В телеге стояла корзина с яйцами, деревянная бадейка с молоком, лежал, завёрнутый в листья кусок масла, этак около килограмма и отдельно - на мешковине полностью задняя свиная нога с окороком. Неплохо, однако, живут мои крестьяне! Да и Гийом с ключницей тоже. Интересно, и это все они съедят? Да ещё после набега нордлингов! Избирательный какой-то набег!
Я негромко позвала Клери:
-Клери, возьми масло. Гийом, заберите мясо! Благодарю вас, уважаемый! Яйца и молоко у нас есть свое, не нуждаемся. Клери, запиши этому почтенному джентльмену продукты в счёт месячной аренды!
Клери кивнула и шустро прибрала маслице, Гийом молча, сумрачно, ни на кого не глядя, так же шустро поволок мясо в сторону флигеля. И, что удивительно, спина у него не болела ни разу! Пейзанин же, сдвинув, берет на затылок, в растерянности чесал макушку. Потом перевел взгляд на меня, как на единственную оставшуюся в поле зрения личность, неуверенно спросил:
-Так что с камнем-то? Можно ломать?
Я улыбнулась доброй улыбкой оголодавший акулы.
-Нет, уважаемый, ничего вы ломать не будете! И про насос забудьте! И вообще, передайте там другим, что лавочка по торговле моим имуществом закрыта! Увижу ещё хоть одного тут мародера - буду конфисковывать безжалостно от лошади до ведра на фаркопе! Ферштейн, уважаемый?
Крестьянин, напуганный множеством непонятных слов, замедленно кивнул, потом ещё раз, для надёжности, почесал макушку и спросил:
-Так вы выходит, мисс Вайолетт? Большая уже выросли, настоящая барышня!
Я милостиво кивнула и помахала рукой.
Глава 6
После моего кивка, мужичок, взгромоздившись на свою телегу, развернулся и медленно покатил прочь из усадьбы. Но постоянно оглядывался, то ли сожалея о камне и насосе, то ли проверяя, не пригрезилась ли ему злая хозяйка. Я любезно помахала ему вслед рукой, свободной от корзинки, пейзанин крупно вздрогнул и хлестанул кнутом лошадь, заставляя ту двигаться быстрее.