И он большой. Я стою на семисантиметровых танкетках, и он все равно возвышается надо мной. Трудно сказать, насколько он крупный под клетчатой изумруднозеленой с черным курткой, но широкие плечи придают ему громадный вид.
– Джона… Это Калла Флетчер.
Я не вижу лица Билли с этого ракурса, однако не упускаю скрытого смысла в тоне его голоса. Ответ на предшествующий разговор. Я бы, наверное, покраснела, если бы подслушала его.
Но я отвлекаюсь от размышлений о грубых мужских шутках, сосредоточившись на самолетике, который должен доставить меня через горный хребет, и на йети, который меня туда доставит.
Как, черт возьми, он вообще помещается в эту кабину?
Я делаю глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Напоминаю себе, что это не имеет значения; что этот гигант прилетел сюда на этом самолете и он доставит меня обратно на нем же.
– Привет. Спасибо, что приехали за мной.
– Агги не оставила мне выбора.
– Я… э-э-э… – Я запинаюсь, подыскивая подходящую реакцию на этот ответ. И «Агги»?
Джона долго изучает меня из-за непроницаемых линз, и у меня создается впечатление, что он осматривает меня с ног до головы.
– Сколько в вас? Четыре-восемь? Пять-ноль?
Я чувствую, как у меня вскидываются брови.
– Простите?
– Сколько вы весите? – спрашивает он медленно, с раздражением выделяя каждое слово.
– Кто спрашивает об этом при первом знакомстве?
– Тот, кто хочет оторвать свой самолет от земли. Я не смогу взлететь, если будет слишком много веса, поэтому мне нужно все посчитать.
– О. – Мои щеки пылают от смущения, я неожиданно чувствую себя глупой. Конечно, поэтому он спрашивает.
– Так сколько?
– Шестьдесят один, – бормочу я. Может, я и худая, но мускулистая.
Джона тянется в кабину самолета и достает пустую черную нейлоновую дорожную сумку. Он бросает ее мне, и я инстинктивно тянусь, чтобы поймать ее, роняя при этом свою сумочку.
– Можете использовать это для своих вещей.
– Что вы имеете в виду? – Я хмуро смотрю на сумку, а потом на Джону. – Мои вещи в этих чемоданах.
– Чемоданы сюда не влезут. Билли, разве ты уже не сказал ей об этом?
Билли просто пожимает плечами в ответ, получая раздраженное покачивание головой от Джоны.
– Но… Я не могу бросить свои вещи! Здесь тысячи долларов! Одежда, обувь… Мне пришлось заплатить двести баксов за перевес, чтобы доставить их сюда!
– Если ты хочешь лететь со мной, тебе придется, – возражает Джона, сложив руки на широкой груди, словно готовясь стоять на своем.
Я смотрю на свой багаж с нарастающей паникой.
– Я уверен, что завтра в Бангор прилетит грузовой самолет. Я закину чемоданы на первый, который сможет выдержать дополнительный вес, – успокаивающим тоном предлагает Билли.
Мой шокированный взгляд мечется между ними. Какой у меня есть выбор? Если я не поеду с Джоной сейчас, мне придется найти номер в гостинице и остаться в Анкоридже, пока не удастся попасть на регулярный рейс. Агнес сказала, что сейчас разгар сезона. Кто знает, сколько времени это займет?
– Почему Агнес не отправила вас сюда на большем самолете? – ворчу я, не особо рассчитывая на ответ.
– Потому что большие самолеты делают деньги. К тому же никто не знал, что ты планируешь сюда переехать, – его голос пронизан сарказмом.
У меня быстро складывается впечатление, что Джона никуда не желает лететь со мной.
И что он огромный мудак.
Я специально поворачиваюсь к нему спиной, чтобы встретиться взглядом с Билли.
– Мои вещи будут здесь в безопасности?
– Я буду охранять их лично, – обещает он, скрещивая пальцы на груди для большего эффекта.
– Прекрасно, – ворчу я, бросая спортивную сумку на гравий и желая, чтобы пилотом был Билли. Умеет ли он вообще управлять самолетом, меня сейчас мало волнует.
– И побыстрее, – добавляет Джона. – Сегодня ночью будет сильный туман, и я не собираюсь где-нибудь застрять.
После этих слов он исчезает в хвостовой части самолета.
– Так или иначе, не стесняйся отправиться без меня, – тихо бурчу я, потому что поиск собственного пути в Бангор с каждой секундой звучит все привлекательнее.
Билли удивленно почесывает бритый затылок, поглядывая на угрюмого пилота.
– Обычно Джона не такой раздражительный, – бормочет он.
– Тогда, видимо, мне повезло.
А может, это из-за меня у Джоны такое плохое настроение? Но что я сделала, чтобы заслужить его враждебность? Кроме слишком большого количества вещей. Я опускаюсь на землю и начинаю рыться в своих чемоданах. Прекрасно осознаю, что Билли стоит у меня за плечом и наблюдает за мной, пока я обдумываю, что мне понадобится. Эта нейлоновая сумка достаточно большая, чтобы в нее поместилась одежда на два-три дня. Меньше, если учесть мои косметички и туалетные принадлежности, а еще все мои украшения. Нет никаких шансов, что я оставлю их здесь.