Автомобиль казался огромным. Задние сидения были повернуты друг к другу, из-за чего мне пришлось лицезреть не самую приятную картину - четверо человек, с отвращением рассматривающие мое лицо и одежду. Обивка сидений жутко скрипела при каждом мое движении, а дыхание казалось невыносимо громким.
Они искоса смотрели то на меня, то друг на друга. Это жутко напрягало. От каждого их взгляда меня бросало в холод, а по спине бежали мурашки. Служащие пристально пытались рассмотреть во мне что-то.
Их каменные лица ни чуть не дрогнули, когда машина остановилась. Самый молодой Служащий что-то шепнул девушке, которая что-то постоянно записывала. Та два раза кивнула, перелистнула страницу и снова что-то записала.
- На выход! - почти выкрикнул кто-то за пределами автомобиля.
Моя голова рефлекторно повернулась в сторону того, кто выкрикнул. За стеклом была видна темно-синяя форма то ли военного, то ли полицейского из Седьмого. Одно было ясным с самого начала - это добром не кончится.
Его острые черты лица в корне отличались от типа внешности Служащих. Темные волосы были коротко стрижены, все значки на правом кармане идеально начищены и отполированы. Холодный цвет глаз заставлял меня спрятаться за спины Служащих.
- До выезда осталось меньше получаса! Вы почти опоздали! - ледяной тон казался громче, чем раньше. Это, как я понимаю, было адресовано самому старшему из Служащих. - Можете не сомневаться, я обязательно доложу вашему начальству!
Все четверо искривили лицо и нахмурили брови. Темноволосый устремил свой взгляд на меня. Прищурив глаза, тот рассмотрел мое лицо. Через пару секунд он шумно выдохнул и направился в сторону вокзала.
Гигантское здание преграждало путь непосредственно к станции и поездам. Темная коричневая плитка блестела на солнце и обжигала глаза. В скором времени мы все оказались внутри помещения, именуемого "Отдел выдачи и сдачи билетов". Темноволосый предоставил синюю карточку женщине, сидящей возле компьютера. Та со страхом посмотрела на меня и на Служащих. Она принялась вводить что-то на экран.
В помещении пахло ромашковым маслом и мебелью. Звук постукивания пальцев по клавиатуре раздавался с особой громкостью. На удивление, здесь было мало людей: несколько мужчин сидели в дальнем углу холла, читая какие-то брошюры с рекламой новых смартфонов. Всюду царила атмосфера безразличия и холода. На одно мгновение, признаюсь, я посчитала себя потерянной в этом идеально организованном месте. Здесь чувствовалась безжизненность и бездушие, въедавшееся глубоко под кожу.
Нас было немного. Шесть человек, включая меня. Но мы казались в сто раз живее, чем все, кто был в этом здании. Каждая минута, проведенная здесь, была мучительно долгой. Казалось, будто минута длилась не шестьдесят, а миллион секунд.
После того, как женщина выдала билеты, меня повели в сторону огромной стеклянной двери. Двое Служащих впереди, двое сзади, а тот незнакомец в синей форме шел во главе всего строя. С каждым шагом мы становились все ближе и ближе к поездам.
Они были металлические, почти белые. Окна были намного больше, чем на обычных гражданских поездах. Он казался намного дороже и более престижным, чем тот, на котором меня привезли родители из Четвертого. Странно, я думала, что меня заставят пешком добираться, чтоб уж наверняка помучить и в конце концов просто убить.
Внутри все оказалось еще дороже и красивее, чем снаружи. Я читала, что государственный транспорт был полностью модернизирован и улучшен. Лучше бы о народе так заботились, как о транспорте.
Белые узорчатые панели на стенах, кремовый паркет на полу, дорогая мебель со стеклянными вставками - все это казалось неописуемо дорогим. Если весь Шестой и Четвертый округи будут работать в течение двадцати лет без выходных, заработанного не хватит и на половину расходов одного этого вагона. Мои широко раскрытые глаза были тому подтверждением.
- Завтра к полудню мы будем в Седьмом, - я еле-еле расслышала голос темноволосой девушки, что постоянно что-то записывала. - Уже почти ночь. Вам нужно лечь спать.
Меня удивило ее отношение ко мне. Почему она так дружелюбно со мной разговаривает? В ее голосе слышна забота и сочувствие. Неужели, кто-то понимает мои чувства и знает, что со мной случится.
Одной мне ничего неизвестно.
Глава четвертая. Добро пожаловать домой!