Этот парень чуть напрягся. Желваки на его челюсти стали очень заметными. Казалось, что только своим взглядом он способен испепелить все живое, но всё ещё продолжал хранить молчание. Я за сегодня ни разу не слышала его голос.
— Он? — служащий подозвал к себе женщину, а та кивнула.
Я обратила внимание на взгляд доктора Лорейн. Она, кажется, улыбается? Мне показалось? Они все точно ненормальные. Хотя... Я понемногу начинаю и себя такой чувствовать.
Почему-то они не ввели вакцину в его шею.
Когда они «штамповали» девушку, стоящую возле меня, я чувствовала, что мое сердце старалось вырваться наружу и убежать к чертям собачьим отсюда. Иначе как описать мой бешеный пульс. Кровь в жилах закипала, а дыхание то появлялось, то исчезало. Ненавижу эти ощущения.
Когда она встала напротив меня, меня и вправду чуть не охватил припадок. Сейчас я могла хорошо рассмотреть их лица, одежду и технику. Но, к огромному сожалению, мне не до этого, так как я стараюсь не умереть только от одного их взгляда.
Приподняв левую руку, я почувствовала, что она весит целую тонну. Боже, до чего же страшно!
Прикоснувшись холодный орудием к моей коже, женщина чуть нахмурилась. Готова поспорить, эта работа и ей не доставляет особого удовольствия.
Щелчок. Один щелчок. Одно резкое нажатие пальца на выпирающую кнопку, и я не чувствую своего тела. Единственное, что переполняет меня в данный момент — это боль.
Меня словно ударяют молнией, а после обливают кислотой. Кожа руки одновременно и онемела и раскалилась до огромной температуры. Мне настолько больно, что я не могу дышать. Я не могу нормально мыслить. По голове, словно бьют огромной кувалдой, от чего я могу лишь рухнуть на пол, извиваясь в безумных конвульсиях.
Я чувствую, как по моим венам растекается эта боль. Она пронизывает меня насквозь, от чего болят даже зубы.
Посмотрев на левую руку, я у увидела такое же свечение, как и у парня. Только его свечение синего цвета, — мое больше похоже на огненное. От этого цвета в руке мои глаза начали сильно болеть.
Все в зале устремили свои взгляды на меня. Нет! Не этого я хотела!
— А вот и КОД «КРАСНЫЙ», — ко мне подошла доктор Лорейн, — я уже подумала, что мы не найдем тебя.
Подумать только, вы попали в одно звено. Какая неожиданность.
В ее голосе читалась явная ирония и самомнение.
Женщина хищно раскалилась на меня. И единственное, что я могла ей ответить прозвучало более, чем жалостливо. С моих уст сорвалось хриплое мычание.
Она посмотрела на меня сверху—вниз и произнесла:
— Индикатор подействовал, как я и предполагала, — она сложила руки на груди. — Ты и правда счастливица, Саванна Мэтьюз!
Что? Откуда...
— Жду завтра вас обоих в своем кабинете, — произнесла доктор Лорейн, разворачиваясь к двери.
Чувствую, что здесь все не так уж и распрекрасно. Остаётся только ждать. Ждать чего-то плохого.
Мои веки становятся тяжелее, чем когда-либо. И единственное, что я могу ждать сейчас — это сон. Очень долгий и глубокий сон.
Глава седьмая. Товар
Человеком овладевает безумие только тогда, когда он по-настоящему сдается. Не тогда, когда он создаёт видимость бессилия, а тогда, когда он перестает верить в себя и свои силы.
Мне кажется, что совсем скоро и мной овладеет безумие. У меня вовсе не осталось сил за что-то бороться или во что-то верить. Я чувствую себя загнанной в угол. Только, тут рыдания не помогут.
То, что они делают с нами невозможно назвать человечным. Они уничтожают в нас личность, с самого рождения твердят нам, что бояться чего-то — порок, и хуже этого не может быть ничего. Они никогда не будут считать нас за людей. Ненавижу их!
Я вовсе не помню того, что произошло после их вакцин. Единственное, что запомнилось мне на всю жизнь — это ужасная адская боль. Боль во всем теле. Боль, от которой ломит кости, от которой все внутри тебя заживо сгорает.
За всю ночь мне так и не удалось толком выспаться. Постоянно казалось, что они придут и убьют меня.
Помимо меня здесь было ещё три девушки. Понятия не имею, как зовут эту блондинку, но полагаю, что пока это не столь важно.
До чего же сложно быть беспомощным и слабым. Бессилие — это яд замедленного действия. Он прожигает все органы изнутри, уничтожая все, что у меня осталось.
Мой сон продлился не так долго. Женский голос, раздавшийся из колонки в дальнем углу, заставил всех нас резко подскочить.
— Доброе утро! Сейчас семь часов утра. Прошу всех вас быть готовыми к восьми! — после ее голоса начала звучать ужасно громкая версия Октавианского гимна, от чего в моей голове начало что-то очень громко и противно звенеть.