— С какой стати мне делать это, мистер Фарадей?
— Вы — женщина, — последовал краткий ответ.
— И что же?
— Женщины — упрямые создания, которые иной раз ввязываются в бой, ни за что не желая признать, что противник сильнее их.
— Даже у меня, самого заурядного существа, все-таки хватает ума сообразить, что вы из тех мужчин, с которыми крайне сложно мериться силами.
— Рад, что вы это понимаете.
По опасному блеску в глазах Ника она поняла, что продолжать беседу в игривом тоне больше не стоит. Отвернувшись к окну, Линдси немного помедлила, а потом серьезно спросила:
— Вы и в самом деле считаете, что я подхожу для рекламы вашего нового товара?
— Я бы не находился сейчас здесь, если бы думал иначе, — парировал он.
Именно это она и хотела узнать, но продолжала задавать вопросы:
— И вы сможете противостоять мнению Луизы Дельмар?
— Это непросто. Она обладает большим даром убеждения. Луиза на редкость проницательная и умная женщина, но в случае с вами ошибается.
— Вы в этом уверены?
— Да.
Твердость, с которой Ник произнес это, польстила ей. Движимая чисто женским любопытством, она спросила:
— Что же именно во мне отвечает вашим требованиям? В чем он заключается, ваш искомый шарм? Его ведь нельзя увидеть или потрогать руками. Как его можно определить?
— Это непросто. Он сродни ауре, своеобразному аромату женственности.
— Значит, это духи! — догадалась Линдси, охваченная невольным волнением. — И вы думаете, что я помогу вам их продать?!
Придя в ужас от собственной дерзости, она даже встряхнула головой, чтобы вернуть потерянное было чувство реальности. Ник будет взбешен, когда узнает, что даром потратил на нее время. Да еще эта некстати раскрывшаяся коммерческая тайна!
— У меня в голове не укладывается, что все это на самом деле происходит со мной, — подавленно произнесла Линдси.
Ник принял охвативший ее ужас за благоговейный трепет.
— Не надо думать, что отныне вы только и будете делать, что купаться в лучах славы. Вам придется пойти на кое-какие жертвы. Не знаю, отдаете ли вы себе в этом отчет, но в вашем поведении есть нечто такое, с чем вам придется совладать. К сожалению, Луиза это заметила.
— И что же она заметила?
— Порою кажется, что вы существуете как бы в двух ипостасях: одна — милая, наивная, полная обаяния Линдси, которая как нельзя лучше подходит для нашей рекламной кампании, а другая — Линдси, в глубине души дикая и необузданная. Возможно, это чистая случайность, и виной тому ваше невообразимое платье и лихая прическа, но причина может крыться и в вашем внутреннем «я», преисполненном потаенных желаний.
Странно, что он назвал ее дикой и необузданной. Те же слова пришли ей на ум, когда она в последний раз оглядывала себя в зеркале перед тем, как появиться в гостиной Ника.
— И вы считаете, что это мое внутреннее «я» — настоящее, а милая, чистая Линдси — всего лишь плод вашего воображения?
— Нет, она существует. Подтверждение тому — весь сегодняшний вечер: вы то смущаетесь и краснеете, то говорите дрожащим от возмущения голосом.
Линдси с досадой отвела взгляд.
— Вы произнесли слово «чистая». В течение года, пока рекламируется новая продукция «Дельмар», вы должны быть олицетворением чистоты, — предупредил Ник Фарадей не терпящим возражений тоном, из чего она заключила, что все уже решено. — Вы будете носить белое и золотое, гармонирующее с упаковкой «Шарма» — Везде вас будут окружать золотисто-белые тона. Покоренные шармом, мужчины будут припадать к вашим стопам, а женщины — подражать вашей манере одеваться, причесываться, накладывать макияж. Кто знает, может, вы положите начало новому направлению в моде.
— Не исключено, что все так и случилось бы, будь я настолько глупа, чтобы согласиться на ваше предложение. Но какая нормальная женщина решится обречь себя на такое испытание?
Он скривил губы в улыбке.
— Да, пожалуй, рассчитывать на это не приходится. Но если вы захотите довериться… своим женским инстинктам, то главным правилом для вас должна стать осмотрительность. Жалованье, роскошная жизнь, которые вас ждут, с лихвой компенсируют все неудобства. — Ник достал из кармана визитную карточку. — Приходите ко мне в офис завтра утром, и мы обсудим подробности. Договорились?
— Нет, мистер Фарадей. Мне неловко, что я отняла у вас много времени, и было бы верхом несправедливости и дальше оставлять вас в заблуждении. Я вовсе не такая, какой кажусь со стороны.
— Какая же страшная тайна в вас сокрыта? — спросил он обманчиво непринужденным тоном, окидывая взглядом ее фигуру, облаченную в злополучное платье.