Но организм не обманешь: мне захотелось в туалет, хотя рот был сухим от жажды. Я опять пошевелила рукой, и опять повозка остановилась. Вошедший на этот раз мне ничего не дал, а поднёс что-то к моеей шее. Я услышала тихий щелчок. Дотронувшись до неё рукой, я обнаружила на себе ошейник!
- Доркхайя, назовись!
Если бы я могла, то я открыла бы рот от удивления: я поняла, что мне только что сказал этот мужчина. Я попыталась сказать своё имя. Я знала, что со сломанной или вывихнутой челюстью не поболтаешь, но своё имя назвать можно было и одними губами, которые я, слава Богу, чувствовала.
- Ри... та... - прошептала я.
- Кто твой миэр? - слово "миэр" у меня в голове почему-то переводилось между "хозяин" и "отец", я не знала что ответить на этот вопрос, самым лучшим было назвать папино имя, что я и сделала.
- Пёт... - "эр" выговорить у меня не получилось.
- Биуж, она тебе лжёт! Нет среди сифэйнов никакого с таким именем Пиот! - раздалось неподалёку. Я попробовала открыть хотя бы левый глаз, чтобы рассмотреть того, кто так настойчиво обвинял меня во лжи, и кое-как мне это сделать удалось: глаз открылся, но я по-прежнему ничего не видела. Перед глазом мелькали цветные пятна и яркие точки, от видения которых у меня опять закружилась голова. А мужчина продолжил меня обвинять под постоянное женское хихиканье: - Доркхайи все на столько же неразумные, как и лживые создания, недаром их клеймят и держат в ошейниках! Скорее всего, сбежала от своего миэра, да заблудилась среди Спящих камней, а теперь морочит нам голову! Посади её лучше на цепь, иначе она опять попытается сбежать!
Мне захотелось крикнуть: " Ты ничего не знаешь обо мне, чтобы обвинять меня во лжи!" Но мой голос мне опять отказал, и я захрипела, а женщины рассмеялись, теперь уже очень громко.
- Заткнитесь, ленивые тирайи! - прокричал им всё тот же голос, и женщины перестали смеяться. - Это от вас рождаются такие выродки! Там, куда вас везут, не забывайте про настойку прайи, она поможет вам уберечься от беременности от сифэйна! А то плодите всякую шваль, а всем остальным расхлёбывать...
Он говорил что-то ещё, но я уяснила одно: та, в чьё тело я попала, относится к очень низкому классу или касте этого общества. Само слово "доркхайя" у меня в голове переводилось как "дикарка" или "животное", от чего моё настроение не могло улучшиться. И интересным мне показалось значение слова "сифэйн", от которых неведомые мне тирайи рожали таких, кем стала я. Это слово перевелось как "колдун" и "хранитель". Откуда такое странное значение? Мне было непонятно. Но я и так мало что пока понимала.
На ночь повозки не останавливались, продолжая движение. Мне насильно больше не вливали ничего в рот, цепью меня тоже не пристегнули, и я могла бочком, по полу, передвигаться. Левый глаз стал видеть лучше, да и головокружение почти прекратилось.
Я обнаружила, что еду внутри огромной крытой повозки, в которой, кроме меня, находятся ещё с десяток женщин в светло-серой одежде. Это они насмехались надо мною, когда мужчина меня бил. Только, в отличие от них, я ехала в чём-то наподобие клетки, сделанной из деревянных прутьев. Напротив бархатной ткани повозки была маленькая дверца, в которую и входил один из тех, балахонистых. Сейчас там стоял небольшой кувшинчик с узким горлом, чтобы мне удобнее было вливать в себя питьё, а в полу была дыра, от которой шёл неприятный запах. "Местный туалет" - поняла я, и, не стесняясь смотрящих на меня в тусклом свете единственного светильника женщин, оправилась. Как говорила моя бабушка: " Когда наполняется мочевой пузырь, отключается разум и совесть." Женщины на это моё простое действо отреагировали странно: они начали возбуждённо перешёптываться и тыкать в меня пальцами. Вскоре мне это надоело, и я решила над ними пошутить: подойдя к клетке, я зарычала и бросилась на неё, изображая хищника. Для пущего эффекта провела по ней ногтями, как когтями. Эты дуры завизжали и прижались друг к дружке. На визг отреагировали: повозки остановились, и внутрь зашёл один из мужчин.
- Что разорались?
А я уже сидела, прижавшись спиной к деревянным прутьям и изображая сон.
- Доркхайя... Она взбесилась!
- Не выдумывайте, глупые стримэ! Полезли, наверное, к ней, чтобы поддразнить!
- Нет, она сама! Мы её не трогали!
- Заткнитесь! Пора спать! А то с воими криками призовёте сюда крайгэ, уж они то точно от вас и костей не оставят!
Женщины успокоились, а я подумала, что не очень-то и похожа на местных женщин: они все, как одна, были крупными, полными, с большими грудями и широкими бёдрами, скорее, были похожи на прежнюю меня, а я сейчас имело очень худое, подросткое тело, хотя прежняя хозяйка могла стать такой от банального недоедания. Но и лицо этих женщин сильно отличалось от моего нового: ничего утончённого в их чертах не было, скорее, наоборот. Крупые, мясистые или крючковатые, носы, небольшие глаза, тонкие губы на небольших ртах, отсутствие скул. Как будто я и они - из разных народов или рас.
Единственный светильник погас, в повозке слышалось только чьё-то тихое сопение, уснула и я.