Она отшатывается назад, плюет ему в лицо, и я вижу, как Диего напрягается, как сжимает руку, физически удерживая себя от того, чтобы наброситься на нее за это. Он тянется вниз, достает из кармана носовой платок. Медленно вытирает плевок с лица, заправляет платок обратно, а затем так же небрежно, словно достает что-то с полки, делает шаг вперед и бьет меня в челюсть.
Боль пронзает меня насквозь, от ее силы комната на время начинает плыть, и я падаю спиной на книжную полку. Книги падают на пол, и я падаю, а Диего стоит и смотрит на меня с беспечным выражением лица, в то время как Изабелла в шоке вскрикивает.
— Смелые слова от смелой маленькой девочки, — усмехается он. — Я не могу наложить на тебя руку, поскольку намерен продать тебя. Но это неважно. Даже лучше, я думаю. Ты сможешь выдержать удары. Я знаю кое-что из того, что делал с тобой укротитель невест, из тех историй, которыми он известен. Уверен, ты выдержишь боль и все равно выплюнешь ее мне в лицо, если только я не сделаю с тобой что-то по-настоящему ужасное, что-то, что сделает тебя непригодной для продажи, а я не хочу этого делать. Я не могу принять полную потерю.
Я смутно слышу, что он говорит, и страх ползет по моей коже, оседая в костях от тошнотворного осознания того, что это значит. Если он вымещает свою жестокость на мне, если он готов ударить меня, а не Изабеллу, потому что планирует продать ее, значит, он не намерен продавать меня.
Это значит, что у него на меня есть другие планы. Что-то, что, я уверена, будет гораздо хуже.
— Видеть, как твоей сестре больно, — продолжает Диего, сгибая руку, которой он ударил меня, — думаю, это ранит тебя сильнее, чем твоя собственная боль. И мне очень нравится смотреть, как ты стоишь, беспомощная, пока я причиняю ей боль, которую ты заслужила. Так что если ты хочешь пощадить свою хорошенькую сестренку, то держи свой хорошенький ротик на замке. Понятно?
Изабелла вдыхает, и, когда мое зрение проясняется, я вижу едва сдерживаемый страх на ее лице. Она медленно кивает, и Диего улыбается.
— Хорошо. Я рад, что мы пришли к взаимопониманию. А теперь, если ты позволишь мне я закончу свои объяснения.
— Меня не волнует твой монолог злодея. — Я медленно поднимаюсь с пола, чувствуя, что каждая часть моего тела начинает болеть. — Просто скажи нам, что ты собираешься делать.
Диего испускает долгий, медленный вздох.
— Пожалуйста, заткнись, пока я не заткнул тебе рот. — Его темные глаза смотрят на меня, полные яда, который высасывает из меня воздух. — И то, что я дам тебе в рот, не будет тем, что ты захочешь получить в присутствии своей сестры. — Он смотрит на Хорхе.
К моему удивлению, на лице Хорхе нет выражения предвкушения похоти при мысли о том, что меня могут заставить сосать его член в качестве наказания. Его даже слегка тошнит от этой мысли, он на мгновение вздрагивает, но тут же одергивает себя, пока его босс не заметил этого. Это вселяет в меня надежду. Чтобы ни привело Хорхе к работе на Диего, ему, похоже, не нравится насилие над женщинами, он не хочет причинять мне боль, и уж тем более не хочет насиловать меня. У меня есть маленькая, бесконечно малая надежда, что это может сработать в мою пользу.
— Вы заплатите за то, что сделали, — продолжает Диего, глядя на нас двоих. — Ваша семья заплатит за время, которого вы мне стоили, за прибыль, которой вы меня лишили, за уважение, которое вы растоптали. Мне должны были дать невесту, а вместо этого из меня выкачивали ресурсы, людей и время. У меня украли Изабеллу, а потом ваша семья имела наглость попытаться отказать мне в Елене, а потом и ее украли. Я пытался возместить свои потери, продав ее, но меня обманули. — Его щеки краснеют, пылая от гнева, когда он перечисляет грехи, совершенные моей семьей против него. — Я получу свое воздаяние. И оно уже началось.
Я вижу, как Изабелла слегка побледнела при этих словах.
— Что ты имеешь в виду? — Спрашивает она тоненьким голоском, дрожащим по краям, прежде чем я успеваю ответить. — О чем ты говоришь?
Я знаю, что она думает о Найле, об Эшлинг. Мой желудок скручивается при мысли о том, что моей племяннице причинят вред, но я не думаю, что Диего стал бы возражать против этого. Более того, я уверена, что он этого не сделает.