Пройдя под аркой, хозяйка Камнепада свернула и почти сразу же наткнулась на Киттен Соронсен, которая лежала, застряв в зарослях боярышника и лихорадочно пытаясь высвободиться из колючих ветвей, не порвав алого шелка. Расшитая бисером туфелька Киттен — подарок Хаки Ульфсона, абсолютно непригодная для бега по каменистым тропам обувь, — торчала из-под корневища, выступающего над тропой; очевидно, девушка споткнулась об него, не заметив впопыхах.
— Во имя Сура, девочка! — отрывисто произнесла Бера. — Вставай, беги!
Киттен повернула к хозяйке Камнепада заплаканное лицо.
— Не могу, — всхлипнула она. — Мое платье не пускают колючки. Это мое лучшее, мое… А-а!
В руке Беры оказался большой кусок замечательного алого шелка. Костяшки кулака побелели — с такой силой она сжимала шелк.
Киттен с ужасом выдохнула:
— Теперь я никогда не выйду замуж!
— Ради спасения себя и других можно пожертвовать и большим, чем тряпка, — ответила Бера, сурово глядя на испуганную девушку. — Беги в дом, собери ножи, палки, все, что можно метать и чем можно ранить. — Она поставила Киттен на ноги. — Иначе ни одна из нас никогда не сможет сама выбирать мужчину, с которым ложиться в постель.
Киттен Соронсен побледнела и побежала от священных боярышников Фейи со всей возможной скоростью.
Бера перевела дух и быстро последовала за ней. На вершине холма она заметила тощую фигурку Тин Хилди, которая карабкалась через стену, ограждавшую дом.
— Тин! Хилди! — закричала Бера.
Балансируя на верху стены, девушка оглянулась, увидела, что ее зовет хозяйка Камнепада, и шлепнулась обратно на землю.
Бера одолела подъем, пробежала по жесткой траве и удивительно проворно перескочила через ограду.
— Пойдем со мной! — сказала она Тин, протянув ей руку и помогая перебраться во двор.
Той ничего не оставалось, как повиноваться, хотя ноги ее не хотели слушаться. Держась за руки, они направились к кузнице. Войдя внутрь, Бера сняла с крюка, вбитого под полкой с инструментами, связку ключей. Несколько мгновений она рассматривала их, гадая, какой ключ к какому замку, каким запирать дом, хлев, кузницу, стойло, склады, а потом бросила связку на пол.
— Нельзя терять времени, — решительно сказала она, взяв со стены увесистую полосу железа. Миг спустя она уже изо всех сил била по массивному дубовому сундуку, в котором хранилось оружие. Наконец она раздробила то место, куда были врезаны замковые скобы, расшатала их, выдрала вместе с замком и отбросила крышку.
— Проклятие! — громко выругалась она.
Тин Хилди зажала рот ладонью. Девушка никогда не слышала, чтобы хозяйка Камнепада ругалась: она всегда была такой сдержанной женщиной и, даже приходя в ярость, не теряла самообладания.
— Клянусь волосатыми яйцами Сура! — богохульствовала Бера, в бешенстве пиная сундук ногой.
Он был пуст, если не считать пары старых тупых ножей и пучка стрел без наконечников. Кто-то забрал все оружие, хранившееся в сундуке на случай крайних обстоятельств. То ли Аран взял его для вооружения своей команды, то ли кто-то другой для неизвестных целей. Странным было то, что, кто бы это ни сделал, он не поленился запереть пустой ящик. Может быть, вор рассчитывал, что пропажа останется незамеченной?