— Очень по-женски, — заметил тот, смеясь над тем, как задралась ее юбка.
Катла, которая никогда не задумывалась о вещах подобного рода, одернула юбку.
— Наверное, твой план не слишком хорош, если ты тратишь время, заглядывая мне под юбку.
— Как я могу считать такое зрелище потерей времени? — Зубы Тэма сквозь бороду казались ослепительно белыми. Катла сверкнула глазами, и он быстро добавил: — У меня для тебя сегодня особая роль; надеюсь, тебе понравится.
Катла, тяжело дыша, лежала на полу. Флинт Эрсон с торжествующим видом возвышался над ней в своих изорванных одеждах цвета морской волны и с бородой из крашеной овечьей шерсти. Огромный набитый соломой якорь снова опустился на нее.
— Сур тебя побери! — прошипела она, уворачиваясь от прямого удара. — Не так сильно!
Толпа ревела от хохота, свистела и топала ногами, наслаждаясь представлением. Хотя, казалось, не так сильно, как Флинт Эрсон. Потом раздались охи и ахи, и появилась Белла в роли Огненной Кошки. Ее облегающий костюм был сшит из крашеных лошадиных шкур — таким образом, чтобы максимально подчеркнуть женские прелести гимнастки. Нарисованные языки пламени поднимались от самых ступней до короны на голове, особо подчеркивая бедра и грудь. Огненная Кошка опустилась на четвереньки и замурлыкала. Она обвилась вокруг ног бога так, как не смогла бы ни одна женщина. Белла была самой гибкой в труппе.
Катла улыбнулась. Воспользовавшись завороженностью зрителей, она быстро и незаметно скрылась за кулисы, сняла голову Змея и вылезла из своих лососевых шкурок. Костюм прекрасно подходит для акробатики, подумала она, но запах от него ужасный. Ее первый выход закончен, и до следующего еще оставалось время. Впервые за весь вечер она смогла спокойно вздохнуть и оглядеть зал. Особенно ее впечатлили резные монументальные колонны, которые поднимались вверх на пятьдесят футов или того больше, и потрясающие цвета гобеленов, украшавших каменные стены, со сценами из легенд и истории — король Фент и тролли Черных гор, битва в Акульем проливе, Сур, стоящий по пояс в воде Северного океана и швыряющий в воду камни, из которых и получились Эйранские острова. Потом девушка начала разглядывать гостей.
Происходящее очень напоминало Собрание, решила она: эйранская знать в ярких, безвкусных костюмах, все перебивают друг друга, чтобы их заметил король. Вран Ашарсон, позволивший истрийцам сжечь Катлу, не сводил глаз с женщины, которую взял себе в жены, с новой королевы Севера. Он не глядел на актеров — и зачем было столько репетировать? — и тихонько разговаривал со своей избранницей. Рука его покоилась у нее на коленях, а ее длинные белые пальцы подрагивали на запястье Врана, будто она перебирала шерсть любимой кошки. Позади них сидела строгого вида женщина, одетая во все черное, с орлиным носом. Она тоже не следила за представлением — с нескрываемой ненавистью женщина смотрела на новую королеву Эйры. Леди Ауда, догадалась Катла, мать короля и вдова Ночного Волка, самого Повелителя Тени, Ашара Стенсона. Ее потеснила с места первой леди королевства безродная кочевница, с которой ее сын не сводит зачарованных глаз. Неудивительно, что она выглядит такой гневной, подумала Катла, ведь ей пришлось уступить дорогу женщине без роду-племени и потерять не только свой статус, но и единственного сына.
Ее взгляд снова вернулся к жене короля. Катла впервые имела возможность хорошенько рассмотреть Розу Эльды. Девушке изрядно досталось от стражников на Ярмарке, когда они вели ее к столбу на сожжение, и она не могла тогда уделить Розе Эльды должное внимание. Она, думала Катла, очень сильно отличается от крепких и здоровых женщин Эйры — худая, бледная и почти прозрачная. Невольно создавалось впечатление, что она выросла где-нибудь в снежной пещере без хорошей еды и солнечного света. Но было в ней нечто, чего не замечали другие. Люди называли Розу Эльды блондинкой или светловолосой. Но Катла видела шкуры белых медведей с самых холодных северных островов, и ее поразил тогда цвет шерсти, которая при ближайшем рассмотрении, если поднести к свету, была вовсе не бледного желтовато-белого цвета, который она ожидала, потому что видела животных издалека (именно так на них безопаснее всего смотреть — несмотря на кажущуюся неповоротливость, они известны своим быстрым бегом и свирепостью, что наверняка мог бы подтвердить Урс), — нет, шерсть их казалась полупрозрачной, как сосулька, внутри которой заморожен огонь. Именно такой эта женщина представилась Катле: бледная, холодная, красивая, с прекрасными чертами лица и гибким телом, но в то же время таящая в себе какую-то опасность, невидимую энергию, которая в любой момент способна прорваться сквозь обманчиво хрупкую оболочку и в одно мгновение уничтожить всех присутствующих.