Он видел и другие суда. Некоторые из них он опознал, другие были ему незнакомы. Куда бы он ни бросил взгляд, всюду были корабли! Одни — очень старые, блуждающие по просторам Северного океана уже много лет; другие — разбитые штормами, держащиеся на плаву, но не представляющие никакой опасности; на многих не было ни единой души, они стояли неподвижно, скованные льдами…
С чувством глубокого удовлетворения он наблюдал, как люди, перебравшиеся в крошечную лодку, с ужасом смотрят на гибель своего корабля: льды дробят его в мелкие щепки… Что их ждет? Ни малейшего шанса сохранить жизнь. Рахе улыбался. Никто не спасется. Если не холод, то голод и шторма погубят моряков, но раньше смерти их посетит безумие.
И все-таки он не хотел рисковать. Собрав все силы, он создал непроницаемый туман и послал его навстречу людям. Даже самый искушенный мореход не преодолеет эту мглу, ни один ветер не в состоянии ее развеять. Нарушители спокойствия исчезнут, как струйки дыма во тьме ночи, души их покинут тела, а голоса растают, как жалобные крики чаек, заблудившихся над гладью моря.
Эта магия потребовала огромной отдачи сил, и в течение трех долгих дней он был беспомощен, как ребенок, а когда пришел в себя, то обнаружил, что стал жертвой мары, созданной им же самим: комната была наполнена болотными испарениями, неприятными запахами и отзвуками его собственных заклинаний. Он выбрался на смотровую площадку и, охваченный дурными предчувствиями, почти отчаявшийся, всматривался в даль, и что-то приковало его внимание — нечто, похожее на эхо, слабая вибрация… Оно скрывалось за плотной завесой тумана, но захватило его чувства, словно кошка, зацепившая подол одежды и не желающая разжать когтей. Что-то очень редкостное и настоящее — одержимость, безумие, огромная жизненная сила, страсть… Он чуял это, как глыбу магнитного железняка. Рахе всматривался во мглу, но созданный им туман не позволял взору обнаружить источник притяжения. Он разозлился и ударил кулаком по парапету, ограждавшему площадку. И вдруг увидел.
Далеко на глади океана появился прямоугольный парус. Красивое судно, контурами напоминавшее длинную змею. Скрипит дерево, волны разбиваются в водяную пыль… Вот он! Высокий загорелый мужчина с волевым лицом стоит на носу корабля, прижав ладонь к груди. Нет, он держится не за сердце; он что-то скрывает от чужих глаз под кожаной рубахой, и оно дороже для него, чем сама жизнь! Рядом с ним великан с обезображенным лицом и одним изуродованным ухом. За их спинами — молодой рыжеволосый парень, в глазах которого горит огонь безумия. На всех лицах читается угрюмая решимость; эти люди готовы погибнуть, только бы достичь поставленной цели. Внезапно что-то открылось в сознании Рахе, ион вспомнил древнее пророчество, прозвучавшее в начале времен:
Безумец, гигант и дурак.
Припев этой древней песни вертелся у него в голове, повторяясь снова и снова, будто заклинание или глупая детская считалка:
Мужчина, Женщина и Зверь, Безумец, гигант и дурак, Когда Смерть явится на пиршество, Всем станет править Дикая Магия…Небеса заволокло черными тучами, которые предвещали шторм во внешнем мире. Это было ему на руку — слишком большая опасность грозила Святилищу. Неожиданно он почувствовал, что растет, увеличивается в размерах, а силы его прибывают, словно Эльда питает его тело своими потоками. Напряжение росло, пока не стало выплескиваться через край, и тогда он позволил ему вырваться наружу.
Ничего другого не оставалось, и он наслал на них безумие…
Когда последние отблески пламени, пожиравшего корабль-призрак, поглотил непроницаемый туман, Аран Арансон окинул взглядом «Длинную Змею» и сразу заметил, что в команде не хватает двух человек. Исчез Тор Болсон — крепкий мужчина, носивший всегда короткую кожаную куртку, которую считал приносящей счастье; она была выкрашена в алый цвет, и ее трудно было не заметить на палубе, но сейчас Аран не мог отыскать это яркое пятно. Пробежав глазами по спинам людей, он увидел, что нет за веслом и невысокого темноволосого парня, уроженца Восточных островов; он родился рабом, но обрел свободу и отлично справлялся с корабельными снастями.