Где-то вдали раздалась сирена «Скорой помощи».
– Ты действительно хорошо его знаешь? – спросила Айрмед. Она по-прежнему сидела рядом со Стеном. Глаза у него были закрыты, а у сестры Финна – руки в крови, хотя ее это, кажется, совершенно не беспокоило.
– Да. Все нормально, – прошептала Салли.
Она открыла дверцу своей машины и приглашающе кивнула Томасу. Тот расплылся в широкой улыбке. Но прежде, чем он успел сесть на пассажирское сиденье, Клэр схватила его за предплечье. Взгляд у нее был жесткий и холодный.
– Попробуй хоть пальцем ее тронуть!
Томас взглянул на ее руку, не переставая улыбаться.
– Мило, – кивнул он. – Не пробовала вступиться за Салли раньше?
Это был удар ниже пояса. Клэр выпустила его и сделала несколько шагов назад, будто ее толкнули. Дверца захлопнулась. Зажглись габаритные огни, машина вырулила со стоянки, несколько раз подпрыгнула на снежной дороге и скрылась в сумерках. Мы все стояли и смотрели ей вслед, как завороженные.
– Пойдемте-ка поедим, – предложил наконец Финн, прерывая молчание.
Что ж, самое время.
Глава VI
Если бы кто-нибудь объяснил, что происходит, ей стало бы гораздо легче. Но единственным, кто мог это сделать, был Диан Кехт, а он прямо сейчас преклонял колени перед рогатой тенью. За его плечом возвышался Тыковка, который пугающе медленно разматывал хвостатый кнут.
В такой ситуации легко представить себе дальнейшее развитие событий. Грейс старалась дышать ровно и глубоко, чтобы не нервничать. Под ее пальцами голова Александра оставалась совершенно спокойной и неподвижной. Когда девушка опустила взгляд, он с наслаждением зевнул.
– Серьезно? – она с упреком развернула собеседника к себе. – У тебя даже легких нет, чтобы насыщать их кислородом. Или ты так демонстрируешь свою крутость?
– Мне незачем демонстрировать крутость, – обиделся тот. – Мне просто скучно. Поверь, через три-четыре такие сессии ты сама начнешь дремать.
Грейс так не казалось. Она усилием воли заставила себя смотреть, как Диан Кехт стягивает через голову тунику, а следом за ней – нательную рубаху. Думала, что сейчас увидит белую гладкую кожу с нежными островками родинок, но вместо этого под тонкой тканью пряталась уродливая сетка рубцов – они походили на змей, которые пытаются прорваться сквозь плоть. При одном взгляде на эти шрамы у самой Грейс начало саднить между лопаток, словно от укусов муравьев.
Диан Кехт двигался обстоятельно и спокойно. Он не спешил, но и не желал задерживать зрителей: переложил темную косу с медным отливом со спины на плечо, чтобы не мешалась, склонил голову. Его поза излучала покорность.
Первый удар Тыковка нанес без предупреждения, и толпа слегка вскипела, как кофе в джезве. Охотники ерзали на своих местах, посмеивались, будто пришли в цирк, а не глазели на то, как полосуют чью-то спину.
Грейс ожидала, что след от удара будет похож на широкую ссадину, но кнут рассек кожу и мышцы почти до кости. Диан Кехт дернулся и упал ничком, кровь вспенилась в глубокой борозде и потекла по бокам. Грейс думала, что скоро он, как в кино, поднимется и выпрямится, но охотник остался лежать. Второй удар подбросил его тело вверх, а после третьего от спины отошел лоскут кожи.
Во рту Грейс пересохло, на языке ощущался противный металлический вкус. Она хотела отвернуться, но не смогла, вид крови словно притягивал взгляд.
Четвертый удар вышел совсем слабый, и зрители были явно недовольны. Но Тыковка уже свернул кнут и отошел в тень. Диан Кехт лежал на траве, не шевелясь, и девушка отгоняла от себя мысль, что единственный человек, проявивший к ней симпатию, сейчас может быть мертв. Тут вообще можно умереть?
– Ему нужна помощь? – сглотнув, спросила она.
– Кому? – удивился Александр.
Грейс подождала, пока до него дойдет. Дошло не сразу.
– Боги, Диану Кехту? – наконец расхохотался он. – Ты шутишь?!
Грейс разозлилась и сильно щелкнула его по носу.
– Ай! – Александр перестал смеяться. Ага, значит, все-таки больно! – Слушай, это несправедливо, могла просто переспросить… Нет, Диану Кехту твоя помощь не нужна.
– Он не умрет?
– Ты сейчас отрезанную голову спрашиваешь?
Возражение было справедливое.
– Но ему больно!
– О, вне всяких сомнений, – равнодушно ответил Александр.