— Я их… — Кобылин тяжело вздохнул. — Я их нейтрализовал.
— Угу, — мрачно отозвался Борода. — Я представляю.
— Ты не представляешь, — мрачно отозвался охотник. — Лучше и не надо. Все, давай. Раз засек адрес, то телефон на всякий случай возьму с собой. Вряд ли он возьмет в подвале, но вдруг.
— Леш, наряд будет через полчаса, — отозвался Борода. — Ты там уж побереги себя, ладно? Ребята уже едут, опер у них злющий и тащит команду СОБРа. Ты им не попадайся, идет? А то нынче у нас силенки не те, я тебя из их лап не вытащу.
— Не волнуйся, мамочка, — ухмыльнулся разбитым ртом Кобылин и тут же скривился от боли. — Я только одним глазком гляну, куда это они пошли. А потом смоюсь раньше, чем приедет наряд. Все, отбой.
— Отбой, — подтвердил Борода.
Кобылин медленно выпрямился, сунул телефон в карман джинсов и задумчиво посмотрел на куртки, висящие на стене. Их там было штук десять, не меньше. Вздохнув, Кобылин подошел к самодельной вешалке и принялся шарить по чужим карманам. Он знал, что это отнимет у него минут пять, но не хотел лезть в подвал с пустыми руками. Если этих ребят внизу действительно больше десятка, то ему понадобится нечто большее, чем один складной ножик. Нужно найти что-то полезное. Хоть что-нибудь. И в первую очередь — хорошие, крепкие ботинки с твердыми, как камень, носами, которыми так удобно колотить по чужим ногам.
Странная дверь открылась неожиданно легко. Никаких замков и запоров, только обычная блестящая ручка, что бесшумно повернулась под рукой. Тихо щелкнул замок, дверь распахнулась, и Кобылин замер, с удивлением рассматривая серую бетонную стену в шаге от себя. Дверь открывалась в крохотный чуланчик, больше походивший на кладовку для швабр, чем на комнатку. Три глухие бетонные стены, заляпанные брызгами штукатурки. И больше ничего… Если не присматриваться к полу.
Кобылин распахнул дверь пошире, чтобы свет из комнаты осветил весь пол чуланчика. Так и есть. В полу виднелась круглая деревянная крышка с едва заметной ручкой. Мокрые доски, давно потемневшие, сливались с полом, и в полутьме были почти незаметны. Опустившись на корточки, Алексей осмотрел свою находку. Люк в полу был невелик, чуть больше обычного канализационного, а судя по сточенным краям, крышку его довольно часто поднимали. И она ни на чем не держалась — просто лежала сверху дыры. Ручка, самая обычная, оконная, что была едва ли не старше самого Кобылина, держалась на паре расшатавшихся шурупов. Алексей взялся за ручку, потянул на себя, выпрямил ноги и рывком сорвал деревянную крышку с пола. Перед ним открылся черный провал, из которого в лицо дохнуло плесенью и влагой.
Осторожно прислонив крышку к стене, Кобылин достал из кармана фонарик, позаимствованный у покойного тюремщика, посветил в провал и заметил лестницу из железных прутьев, что уходила в темноту прямо от края люка. Алексей опустил фонарик, и луч света, мазнув по железным решеткам, высветил мокрый бетонный пол, до которого было метра полтора, не больше.
— Все страньше и страньше, — пробормотал Кобылин.
Опустившись на колени, он бесстрашно сунул голову в дыру и быстрым взглядом окинул подземелье. Оно оказалось не таким уж и страшным — просто большая бетонная труба для сточных вод. Пустая и мокрая, воняющая канализацией и плесенью.
Перегнувшись через край, Алексей скользнул по лестнице вниз и встал на мокрый пол. Посветив назад, он увидел, что проход перекрыт глухой железной решеткой, в которой не было и намека на дверь. А вот другая сторона была свободна — загадочная труба уходила вдаль, напоминая подземный ход, ведущий прочь из осажденного замка. Луч фонарика скользнул по стене, покрытой слизью, и канул в темноте, не в силах пробить кромешную тьму на том конце.
Озадаченно почесав кончик носа, Алексей опустил фонарик и посветил себе под ноги. Тоненький ручеек грязной воды струился по самому дну трубы, размывая залежи мусора, что собирался в рыхлые кучи. Они уже подгнивали, и Кобылин даже не решился предположить, из чего они состояли раньше. Да и не собирался — сейчас его больше занимали следы, четко видневшиеся прямо под железной лестницей. Пара сапог, похоже резиновых, рядом отпечатки ботинок с рифленой подошвой и легкие, едва заметные отпечатки то ли тапочек, то ли дешевых ботинок… Под самой лестницей сильно натоптано, мусор разбросан, и отдельных следов не разобрать. Зато дальше в, темноту уходила четко заметная цепочка мокрых следов.