Губы нервно дёргались. Или нет. Парень пытался что-то сказать. Но вместо слов получалось отрывистое шипение и дребезжание. Ши не столько разобрал, сколько догадался.
‒ Не убивай. Прошу. Только не убивай. ‒ Даже не попробовал вырваться или дать отпор, про магические способности свои так и не вспомнил. Сразу сдался. И других сдал. ‒ Только не убивай. Ладно? Я же могу показать, где остальные.
‒ Я и сам знаю.
Не получилось с выкупом, и предложить больше нечего.
‒ Я же не хотел. Совсем не хотел.
Парень извернулся, едва не напоровшись на кинжал, но не для того, чтобы сбежать. Чтобы уставиться прямо в лицо Ши. В глаза. Похоже, даже чёлка ему не помешала. Ши почувствовал прицельную хватку наполненного ужасом заискивающего взгляда.
‒ А они говорили, что надо. Что это как посвящение. Как проверка. Что я обязан. Разве я обязан?
Точно не сказать, осознанно у него получилось или само собой. Парень вдруг начал оседать, грохнулся на колени, но по-прежнему не отрываясь смотрел в лицо, словно держал. Или сам держался. Ещё и ухватился за полу толстовки, скомкал в кулаке.
‒ Я не собирался с ними. Я не такой. Не как они. Если отпустишь, я просто уйду. Честно. Просто уйду. И никому не скажу. Ты меня больше не увидишь. Я же против тебя ничего не имею. Далась мне эта охота. Я же говорю, не хотел. Заставили.
Он бормотал и бормотал, без умолку, без пауз. Словно произносил одно бесконечное предложение. И не моргнул ни разу. Глаза почти правильно круглые, и в них чёрные дыры зрачков ‒ бездны отчаяния.
Хватал, за руки, за одежду. Цеплялся за жизнь. Пальцами, взглядом, словами. Только бы удержаться. И не казался жалким. Жутким.
Ши тоже не мог отвести от него глаз.
Всё это уже было когда-то. Белое лицо и трясущиеся губы. Умоляющие взгляды и фразы.
Выплывало из закоулков сознания, накладывалось туманными образами. Откуда? Да с тех самых времён, когда в голове жил чип, когда Ши был послушной машиной для убийства.
Программа задана, программа выполнена. Без осечек. Словно настоящий ангел смерти. Появлялся ниоткуда, уходил в никуда, унося с собой чужую жизнь. Обычно никем не замеченный. А тогда что-то пошло не так. Наверное. Жертва успела увидеть и осознать.
Ши не помнил ни пол, ни возраст и уж тем более внешность. Он вообще мало что помнил из того периода. Но случившееся не стёрлось из памяти целиком, всё-таки хранилось где-то и сейчас откликалось из-за абсолютной схожести ситуаций.
Тогда ‒ скорее всего ‒ на него не произвели впечатления жалобные причитания, довёл дело до конца. Его отношение не имело ровно никакого значения. А сейчас? Когда он сам отвечает за собственные действия.
Достойного соперника убивать легче, чем такое вот трясущееся нечто.
‒ Иди, ‒ произнёс Ши, но парень не услышал. Продолжал перебирать слова на прежние темы: «не убивай», «я не хотел, заставили».
До него никак не доходило. И только когда увидел, что Ши убирает кинжал, заткнулся, замер с открытым ртом.
Теперь услышит, поймёт.
‒ Иди.
Парень до сих пор не двигался, недоверчиво-вопросительно смотрел на губы. Словно для того, чтобы он полностью убедился, слово должно было не только прозвучать, но и буквами обозначиться в воздухе, большими, светящимися, чёткими. И Ши повторил в третий раз:
‒ Иди!
‒ Да-да, конечно, ‒ вновь сбивчиво забормотал парень. ‒ Уже иду. Уже. И клянусь, я в это больше не лезу. Вот никак. Вообще, никак. Не касаюсь.
И стал подниматься с колен, по-прежнему держась за толстовку. Перехватывал ткань руками, будто перекладины лестницы. И с каким же нетерпением хотелось, чтобы он отцепился.
Может, врезать? Чтобы скорее отлетел прочь. А ещё, чтобы заткнулся, и перестала донимать навязчивая мысль.
Неужели Ши с самого начала предполагал, что отпустит? Потому и не нанёс подлый, но верный удар в спину.
Отвалил. Наконец-то! Пятился и всё бормотал. Словно плёл защитное заклинание. Клялся. И жестикулировал. Даже когда развернулся по-нормальному и уходил, постоянно оглядывался. Всё ещё ждал подвоха, боялся, что Ши передумает.
Но он не менял решений. Обычно. Даже если те казались не лучшими. А сейчас ему необходимо поторопиться. Ши не идиот, чтобы полагаться на данные в момент отчаяния обещания.
Своих парень сдал, и его может точно так же сдать, несмотря на клятвенные заверения. Поймёт, что вывернулся благополучно, и передумает, побежит к команде, чтобы предупредить. Нельзя не учитывать этот вариант.