Ши прибавил шаг. Заставил себя. Не было ни злости, ни азарта, только осознанная необходимость. Утомительная будничность, сочетаемая со словом «убить». Или что там в качестве альтернативы предлагал настоятель? Сильно покалечить?
Ещё бы ему предоставляли эту возможность: аккуратно рассчитывать и осторожничать.
Да и смысл блюсти заповедь? Ради противников? Но Ши до них никакого дела. Ради себя? Так поздно уже, лимит давно превышен. Не заслужить прощения, не искупить. Даже если весь оставшийся ему срок будет праведником.
Но он и не будет. Не дадут. Сам не согласится ‒ спасти свою душу и обречь другую, куда более важную и ценную. И к чёрту все эти моральные дилеммы.
Как полагается в бою? Отстраниться от всего, видеть и делать. Только видеть и делать. Но перед мысленным взором возник тот парень, который несколько минут назад валялся в ногах и просил. И неожиданно подумалось.
А сам бы так мог? Ползать на коленях, умолять. Не о жизни. Его собственная точно этого не стоила. О чём-нибудь другом, что намного важнее самолюбия, гордости, достоинства. Наверняка, существует подобное. У каждого.
У Ши тоже. Иначе бы не оказался здесь.
Кажется, он застал последние приготовления. Команда обсуждала тактику предстоящей охоты. Радовались, что напали на след, и предположить не могли что наглая добыча заявится к ним сама. Вот прямо-прямо сейчас. В следующий момент.
Без показательных выходов, без патетических вступлений: «Ну что? Не ждали? А вот он я!» Без глупого благородства.
Словно вспышка молнии и удар грома. Блеск летящего клинка и короткий вскрик. А потом пауза. Перед большим взрывом, превратившим мир в хаос.
Дожидаться, когда присутствующие опомнятся и разберутся что к чему, Ши не стал, воспользовался суматохой. Большинство участников в команде ‒ колдуны, умеющие бросаться опасными заклинаниями, но в толчее не от всякой магии будет прок. А вот кинжалы, изворотливость и быстрая реакция ‒ самое то.
Прокатило и во второй раз, почти так же, как с людьми Армана. Правда, самому досталось чуть больше, но к ссадинам, кровоподтёкам и ранам Ши не привыкать. Заживут. Подобные легко заживают. Без следа. Он давно присмотрел надёжное местечко, где можно чуть-чуть отсидеться, прийти в форму. Ну а потом…
«Потом» оказалось абсолютно неожиданным. Даже не рассматривалось, не рассчитывалось. Заранее никак не предугадывалось.
Потому и застыл. Банально. Не поверил глазам.
Кира?
Глава 7. За гранью сна
После того, как Кира очнулась и открыла глаза, намного светлее не стало. Темнота наползала со всех сторон. Студёная темнота. Кира чувствовала, как она медленно проникала внутрь и вымораживала, а жизнь вместе с дыханием выходила наружу, клубилась возле рта лёгким туманом.
Пол, на котором Кира сидела, был твёрдым и ужасно холодным. Как и стена под плечом. Кажется, кирпичная. Во всяком случае так определялось наощупь. Но если бы не шершавости и неровности, Кира решила бы, что та построена из кусков льда.
Где она? Под землёй? Кира ещё раз ощупала пол рядом с собой и стену, а потом протянула руку в темноту неведомого пространства. Медленно и осторожно. Каждое мгновенье опасаясь наткнуться на то, что отыскать бы совсем не хотелось. Воображение, словно издевалось, выдавая жуткие версии: мёртвое тело, непонятную мерзкую слизь, неведомую тварь.
Нет. Только пустота и густой мрак.
А если подняться на ноги и пройтись? Хотя бы вдоль стены, не теряя ориентира.
Наверное, Кира так и поступит. Вот сейчас. Через минуту. Или через пять.
«Надо подняться», ‒ повторяла она про себя, но осуществить задуманное никак не получалось. И без того сплошная неизвестность, не хотелось, сдвинувшись с места погрузиться в неё ещё глубже. Ведь неясно, что ждёт впереди. Вдруг станет ещё хуже, чем теперь.
На что Кира решилась, так это запрокинуть голову и посмотреть вверх.
В вышине рисовались блёклые штрихи света. Скорее всего, в потолке располагался люк, закрытый решёткой с толстыми прутьями. Для вентиляции. Или для слива воды.
Если для воды, то…
Нет. В Кириной темнице было холодно, но сухо. А что там наверху? Может, улица, а может, другое помещение, тоже не слишком светлое. Прорывающееся сквозь прутья решётки тусклое сияние разгоняло мрак только возле самого потолка. Дальше властвовала тьма, и внутри неё Кира чувствовала себя не материальным телом, а сгустком ощущений, комком нервов. Она, словно заворожённая, смотрела вверх, будто надеялась, что под воздействием её умоляющего взгляда расстояние сократится, потолок опустится, и она сможет выбраться наружу.