С облегчением завязала узел, отрезала лишнюю нитку, отложила иглу.
‒ Всё?
‒ Угу.
Парень медленно сполз со стола.
‒ Ложись на диван, ‒ предложила Лина.
‒ Нет. Лучше на пол, ‒ сделал шаг в противоположную сторону.
Лина хотела возразить, но Вит опередил.
‒ Не спорь. Бесполезно.
Тогда она бросилась к шкафу, достала старое ватное одеяло, расстелила на полу, а подушку всё-таки взяла у себя, с дивана.
Парень стоял, ждал, едва заметно покачивался, но с места не сходил. Всё стоял и стоял, не двигался. Лина посмотрела вопросительно, но вдруг сама поняла: он не двигался, потому что просто не мог. Завис в одном состоянии, почти ушёл из реальности, не воспринимал ни окружающую обстановку, ни себя. Приблизилась, ухватила за руку.
‒ Ложись.
‒ Ты? ‒ парень встрепенулся, оглянулся на Лину, пришёл в себя. ‒ Да.
Медленно опустился на расстеленное одеяло, лёг на спину, шепнул: ‒ Спасибо.
Вит сидел на стуле, сбросив на пол пропитанный кровью свитер, хмурился.
‒ И ты ложись, ‒ распорядился за Лину. ‒ Ночь ещё. А я вон на кухню.
Поднялся, по дороге опять щёлкнул выключателем.
Лина знала, что не заснёт. Разве получится после всего, что случилось? После того, как шила по-живому. Пальцы до сих пор дрожат, до сих пор помнят все ощущения. И перед глазами: игла втыкается в кожу, нитка тянется, образуя стежок за стежком. Коричнево-жёлтая от йода и красная от крови. Но всё-таки Лина легла на диван, завернулась в одеяло, уткнулась лицом в подушку.
В комнате тихо, будто и нет никого.
Глава 1. Реальность настоящего
Данька спал в коляске. Как нормальный человеческий ребёнок, несколько раз в день, а не один раз в несколько дней, если учитывать наследственность. Хотя неизвестно, что будет дальше. У всех по стандартной схеме развития: первый зуб, новый прикорм, начнёт переворачиваться на живот, садиться. А Кире что ждать?
Он уже и сейчас отличается от остальных. Почти не улыбается, почти не плачет, спокойный и сосредоточенный, внимательно рассматривает окружающий мир. Или это Кира напридумывала, а на самом деле ‒ ничего особенного. Все дети разные, у каждого свой темперамент.
Данька. Даниил. Имя само нашлось и показалось очень уж подходящим и значимым. Кира не планировала Данькино появление, не желала, не задумывалась, даже не представляла. Его ей дали. Почти насильно всучили. Но она не жалела.
Фамилия Ратманов. А отчество по дедушке. Потому что у отца нормального имени нет. Его и самого вроде бы нет. Кира не видела Ши, после того, как он ушёл из номера, чтобы увести за собой преследователей. И не слышала. Только свитшот тёмно-синий на память.
Ну и ладно.
Она удачно выбралась из гостиницы, никто не обратил внимания на невысокого парня с дорожной сумкой. И малыш крепко спал, не ворочался, не хныкал будто понимал серьёзность момента. Зашла в ближайший магазин. Не за покупками. Когда кругом много народу, спокойнее. А ещё отыскала в интернете на телефоне адреса других гостиниц. Всё-таки не стоило слишком полагаться на то, что ребёнок не проснётся, не заплачет, что поддельная внешность продержится ещё долго. И одной на улице как-то не по себе, когда знаешь, что тебя выслеживают, ищут.
Вит отзвонился довольно скоро.
‒ Ну ты как?
‒ Всё нормально. Я уже возле новой гостиницы. А ты?
‒ Я-то ушёл.
И молчание. С обеих сторон.
Скорее всего, они разбежались, и Вит ничего не знает. Предполагает: вдруг Кире уже что-то известно, и она сама сейчас сообщит. Ждёт. Ну не потому же, что боится сказать.
‒ Кир, ты за него не переживай. И не из такого выпутывался. Он у смерти на особом счету. Опять договорятся. ‒ И сразу, без перехода, не давая задумываться над услышанными словами: ‒ Где мне тебя искать?
Назвала адрес.
‒ Попробую снять номер.
‒ Ага. Скоро приду.
Пришёл, хотя и не совсем скоро. А Кира надеялась, что всё-таки вдвоём. Один. Улыбнулся с порога, пряча все остальные чувства за неунывающей беззаботностью.
‒ Ши сказал, ты можешь возвращаться домой.
‒ Ты его видел? ‒ сначала Кира осознала только первую часть фразы, но услышала от Вита:
‒ Нет.
Тогда до неё дошёл и смысл второй части. И удивил.
‒ Домой? Вот так просто.
‒ Так просто, ‒ подтвердил Вит. ‒ Слушай, я сам ничего толком не знаю. Ты же представляешь, как с ним разговаривать. Сказал, и всё. Может, объяснит потом. ‒ И опять резко, без перехода поменял тему: ‒ Сегодня поедем? Или завтра?
Сегодня. Лучше сегодня. Какой смысл откладывать? Какой смысл смотреть на Вита с ожиданием? С надеждой, что он предложит: «Хочешь, я ему позвоню. Поговоришь». Или попросить прямо. Самой.